Кролики и удавы
Шрифт:
– Ладно, ступай, – сказал Начальник Охраны, едва сдерживая себя. Он так мечтал когда-нибудь подвесить Поэта за уши и вставить его в таком виде приблизиться к небу, с которого тот жизнь не сводил глаз. Но, увы, Король почему-то считал нужным защищать своего придворного Поэта.
– Если этот злоумышленник – мой поводырь, – начал вдруг рассуждать Поэт, – многое становится ясным...
– Что именно? – оживился Начальник Охраны.
– Теперь становится ясным, что он, пользуясь моим слабым зрением, выдавал многих буревестников за ворон. О, сколько усталых бойцов, которых я мог взбодрить своим поэтическим голосом, бесцельно пролетели надо мной! – воскликнул Поэт с горечью.
– Ради Бога, уйди, – сказал Начальник Охраны, – иначе сегодня к твоей жене вместо буревестника явится горевестник.
– Нет, горевестника не надо, – сказал Поэт и быстро направился к выходу.
Едва придя в себя после посещения Поэта, Начальник Охраны встретился с Королем и, оправдываясь за этот непредвиденный случай на прогулке, говорил, что сначала растерялся, приняв кролика, переходящего тропу, за переодетого охранника, а потом его помощники сплоховали.
– Кусочек спокойных джунглей для прогулок, – сказал Король, – вот все, что я у тебя прошу.
– Будет, мой Король, – ответил Начальник Охраны многозначительно, – а преступников выловим.
– Посмотрим, – сказал Король и спросил: – Слышал, какие слухи пошли по королевству?
– Слышал, – отвечал Начальник Охраны, – пускаем контрслухи.
– Ну и как?
– Сложно, мой Король. Точно замечено, что одни и те же кролики с удовольствием пользуются и слухами и контрслухами.
– Теперь ты видишь, кем мне приходится управлять? – сказал Король, покачивая головой.
– Теперь вы видите, от кого мне вас приходится охранять? – сказал Начальник Охраны.
– Тоже верно, – согласился Король и добавил в знак окончания беседы: – Что ж, ступай и бди.
В самом деле, по королевству поползли нехорошие слухи. Одни говорили, что заблудившийся крольчонок случайно в джунглях наткнулся на выездной банкет, где, как у них водится, обжирались всеми сладостями вплоть до Цветной Капусты.
Оказывается, крольчонок из-за кустов смотрел, как они едят и пьют, но потом, когда они, наевшись до отвала, стали скармливать остатки Цветной Капусты обезьянам, он не вытерпел, вышел из-за кустов и, протянув лапку, сказал:
– Дяденька Король, Цветной Капусты хотца.
– Брысь отсюда, шпион проклятый! – оказывается, закричал Король, и охрана так затравила крольчонка, что его до сих пор ищут и никак не могут найти.
– Неужели чужим обезьянам скармливал, а для своего крольчонка пожалел? – обычно в этом месте спрашивал кто-нибудь из слушателей.
– Не в том дело, что пожалел, – пояснял рассказчик, – но они не любят, чтобы рядовые кролики видели, как они сидят вокруг скатерти, измазанные соком Цветной Капусты.
– А что Цветная Капуста мажется? – спрашивал кто-нибудь из слушателей, громко глотая слюни.
– Во рту-то, говорят, она тает, как цветочный нектар, – отвечал рассказчик, – но пока до рта донесешь, говорят, мажется, потому как наинежнейший овощ грубого касательства не терпит.
– Я бы ее до рта донес, – мечтательно грезил один из слушателей, – она бы у меня цветным соком изошла под небом...
И тут кролики вместе с рассказчиком замирали и, громко глотая слюни, представляли, как нежнейший овощ тает во рту этого сластены.
По другой версии получалось, что, когда крольчонок попросил Цветной Капусты, Король, как самый последний крохобор, стал допытываться у Казначея, как отец этого крольчонка, кстати погибший в свое время в пасти удава, при жизни платил огородный налог. И пока Казначей, проверив, установил, что покойный при жизни не очень уважал огородный налог, несчастный крольчонок стоял с протянутой лапкой на посмешище Допущенных к Столу.
– Ну, хорошо, – возмущались кролики, – даже если родитель не очень уважал огородный налог, при чем тут крольчонок? А еще называет себя отцом всех крольчат.
Самое интересное, что кролики с таким же любопытством и сочувствием рассказывали контрслух, пущенный Королевской Охраной. По этому слуху получалось, что действительно заблудившийся крольчонок набрел в глубине джунглей на чрезвычайно засекреченную плантацию, где под личным наблюдением Короля ученые кролики совместно с туземцами выводят Цветную Капусту. И вот, оказывается, крольчонок, увидев опытный кочан на грядке, сиявший всеми цветами радуги, попросил:
– Дяденька Король, Цветной Капусты хотца.
И в самом деле, со стороны туземцев и некоторых оторванных от жизни ученых была попытка прогнать этого действительно заблудившегося крольчонка. Но Король, оказывается узнав, что крольчонок сирота, наклонился и, отрезав от опытного кочана самый сочный лист, дал его крольчонку, при этом сказав:
– Очень скоро все сироты будут есть Цветную Капусту.
– Интересно бы увидеть этого маленького счастливчика, – говорили кролики, услышав столь приятный рассказ.
– Увидеть нельзя, – отвечал рассказчик многозначительно, – потому что он теперь засекречен как знающий месторасположение плантации.
– А-а, ну тогда, конечно, – легко соглашались кролики с этим объяснением, таким образом, может быть, намекая, что они и сами кое в чем засекречены. Вообще кролики ужасно любили быть засекреченными. Им казалось, что засекреченных удавы глотают только в крайнем случае.
Кстати, эту версию однажды услышала вдова Задумавшегося. Ее рассказывал в кругу почетных кроликов один из работников Королевской Охраны. В ту ночь она долго не могла заснуть. Слова Короля о том, что скоро сироты будут есть Цветную Капусту, не давали ей покоя. Она решила, что самое время напомнить Королю об его обещании – как только будет возможно, заменить пенсионный паек зеленой капусты равнозначным количеством Цветной.