Кроссовер масок
Шрифт:
— Я не обязана ее в чем-либо убеждать. — Аркаша сама удивилась тому, насколько холодно это прозвучало.
— Хороший подход, — одобрила ведьмочка. — Но родинки свои ты все-таки береги.
Час от часу не легче. Аркаша потянулась закрыть дверь за Брунгильдой, но та внезапно помешала ей, втиснувшись обратно в проем.
— Я тут разговор один слышала, вернее, монолог. — Аркаша на призывный жест послушно опустила голову, подставляя ухо, и Брунгильда зашептала: — Александр сам с собой разговаривал. Бормотал, что Грегори вернется обратно в Мимозу. И, возможно, это случится еще до начала чарбольного турнира.
— Быть не может.
— За что купила, за то и продаю.
— Почему ты мне это рассказываешь? Александр ведь твой староста.
— Есть такое. — Девушка задумалась. — Но думаю, нечестно лишать Сириус возможности бороться за своего старосту.
— Спасибо... наверное.
— К тому же ты посвятила меня в парочку своих тайн. Нечестно, чтобы только у меня одной голова болела от всяких сохраняемых секретов.
В ответ Аркаша лишь хмыкнула. Вот это больше подходило Брунгильде.
«Странно. Что за причина может побудить Грегори вернуться в Мимозу?»
Отчего-то новость о том, что Сириус может потерять лучшего на свете старосту, взволновала Аркашу куда больше, чем все угрозы Ваниль вместе взятые. К тому же о чем ей вообще волноваться? У нее ведь и правда нет видов на Момо. Ведь так?
— Теньковская, тебя что больше устроит: фанфары или ковровая дорожка? — мягко поинтересовался тренер Лэйкин.
— Наверное, зависит от обстановки и причины использования того или другого, — настороженно отозвалась Аркаша.
— Значит, тебе все-таки особое приглашение требуется? Хорош лясы точить! Хвост в зубы, лапы в уши и марш на площадку!
Запинаясь, Аркаша поспешила к остальным. Втиснувшись между Роксаном и Луми (Снежный мальчик снова ушел в себя. По отстраненному выражению совершенно нельзя было понять, о чем он думает), девушка сосредоточилась на Лэйкине. Тренер прохаживался перед ребятами, как низкорослый генеральчик перед своими бравыми солдатами. Внезапно он остановился и, прижав маленькие кулачки к щекам, умилился:
— Ути моя прелесть, у меня теперь полный командный набор.
— У тренера очень запоздалая реакция, — процедил сквозь зубы Роксан.
— Зато настроение улучшилось, — еле слышно откликнулся Грегори.
Порывшись в карманах, тренер извлек часы размером с ладонь. Подцепив пальцами тонкую цепочку, он позволил часам соскользнуть. Те закачались из стороны в сторону.
— Начнем с разминки. Бег на время. Озарение, подъем!
— Озарение? — Лицо Аркаши вытянулось.
— Это имя часов, — пояснил Грегори.
На циферблате часов что-то шевельнулось. Два кружочка— глазика, окруженные ворохом ресничек, с интересом уставились на ребят. Чуть ниже посеребренного центра, к которому крепились стрелки, и который можно было воспринимать и как нос живых часов, образовалось отверстие с двумя ровными рядами ослепительно белых зубов. А еще у Озарения были брови — две линии из толстых оплетенных между собой черных нитей. Оно периодически игриво шевелило ими.
— Семь минут. — Лэйкин встряхнул часы. — Но стрелка Озарения может и не остановиться после семи минут, если вы будете лениться. Не халтурьте, и тогда разминка не превратится для вас в ад.
— Вам придется хорошенько взбудоражить меня, чтобы моя стрелка встала, — томно сообщили часы, поигрывая плетенными бровями.
— У Озарения интонации педофила, — задумчиво сообщил Роксан.
— Откуда ты знаешь? — Аркашу тоже смутили бархатистая тональность голоса Озарения и пронзительный немигающий взгляд из-под пушистых ресниц — от них тянуло завуалированной непристойностью. Однако таких, как у Роксана, ассоциаций у нее не возникло.
— Когда я был маленьким котенком, любил забегать в большие города. Города магов, конечно же. Там все было такое яркое и блестящее, не то что у нас в лесах. В мое самое первое путешествие в город я повелся на красочные дары, которые предложили мне горожане. К слову, я сейчас весьма привлекательный, но ребенком был сущей прелестью, которую все так и жаждали потискать. Так вот, эти горожане заманили меня в темную подворотню. — Роксан рассказывал свою историю будничным тоном. Ничего не выдавало его волнения или страха из-за пережитого. — Прижали меня к стене и начали ощупывать мою попу, шепча мне прямо в ушки, что ищут мой миленький маленький хвостик. Хотя ведь общеизвестно, что у диких котов нет хвостов. И у тех гадов были те же интонации, что и у часов тренера.
— Кошмар. — Аркаша прижала ладони к губам. Странно, но рассказ, похоже, ужаснул только ее одну. Остальные слушатели оставались безмятежными.
— Почему ты побледнела, Зефиринка? — удивился Роксан.
— Но ведь тебя... тебя в детстве... эти гады...
— Сопли подбери, Шмакодявка, — грубо вмешался Момо. — Он же дикий кот. На самом деле дикие коты еще те звери — даже в детстве. Неужели ты думаешь, что эти отбросы остались целыми после того, как позволили себе тронуть его?
— Ага, они еле ноги от меня унесли, — с довольным видом подтвердил Роксан.
— О, тогда ладно.
— Волнуешься за меня? — Глаза юноши маниакально засветились.
— Конечно.
— Я тоже тебя люблю!
В попытке увернуться от крепких объятий дикого кота Аркаша отшатнулась, налетев спиной на Луми. Роксан взвыл, но не от огорчения. Безжалостная рука сграбастала в охапку его кошачьи уши, зацепив вместе с ними и золотистую шевелюру, тем самым обездвижив беднягу на пару секунд.
— Тренер уже подал сигнал к началу тренировки, глупоух, — вкрадчиво произнес Момо, похлопывая свободной рукой по щеке сморщившегося от боли Роксана. — Если из-за тебя нам организуют какие-нибудь новые мерзкие штрафы за отлынивание, я поджарю тебе то место, где отсутствует предполагаемый маленький миленький хвостик.
— Злой ты, — заныл Роксан, бросаясь бежать по залу.
К счастью, Аркаше не пришлось спешно придумывать, как вести себя рядом с Момо. Он даже не посмотрел в ее сторону.
«Правильно. Нужно делать вид, что ничего не было, — рассудила Аркаша, присоединяясь к пробежке. — Изображать овощ и ссылаться на частичную потерю памяти».
Разминка прошла относительно спокойно. Лишних минут им Озарение милостиво не добавило, да и тренер, похоже, изначально не планировал лютовать.
— Ограничимся этим. Уверен, вы уже неплохо размяли свои хлипкие конечности на паре Немезийского.