Крот 3. Сага о криминале
Шрифт:
Грузовой состав стоял на запасных путях и охранялся вооруженным взводом. Полковник Яков Михайлович, перешагивая через бесконечно переплетенные рельсы и обходя другие составы, добрался наконец до цели, предъявил двум солдатам с автоматами удостоверение.
– Кто старший состава?
– Майор.
– Где он?
– Пьет чай в литерном.
Литерный представлял собой обычный плацкартный вагон, кое-как обустроенный под своеобразный
Якову Михайловичу пришлось показать пропуск по второму разу – на этот раз солдату возле литерного.
– Майор там?
– Так точно, товарищ полковник!
Полковник запрыгнул на подножку, вошел в коридор вагона. Здесь пахло крепким кофе, жареной картошкой, колбасой и спиртным. Доносились громкие голоса, смех, звон посуды.
Полковник прошел дальше и очутился в просторной зале, образованной из нескольких разобранных купе. За столом сидели три офицера в присутствии трех молодых девиц.
Майор сразу заметил гостя, вскочил, отрапортовал:
– Товарищ полковник! Старший спецсостава майор Кузьмин! – И с некоторым смущением добавил: – Вот, товарищ полковник, отмечаем отбытие. Совместно с проводниками! Извините, пожалуйста.
Яков Михайлович прошелся взглядом по притихшим собравшимся, не без раздражения заметил:
– Орете так, что на улице можно оглохнуть.
– Больше не повторится, товарищ полковник. Извините.
Полковник кивнул майору, и они отошли почти до самого тамбура.
– Какие вагоны наши?
– Пятый и шестой, – быстро ответил майор.
– Почему в прошлый раз груз на конечный пункт прибыл с опозданием почти на неделю?
– Товарищ полковник! – вздохнул майор. – Вы же знаете, обойти все препоны – мало не покажется. Прямо как одурели все: давай деньги, и хоть лопни! Причем обязательно в гринах.
Яков Михайлович достал из кармана кителя две пачки долларовых купюр, передал майору.
– Маловато, товарищ полковник.
– Достаточно.
– Маловато, – стоял на своем майор. – Мы жизнью рискуем, да и дерут с нас на каждой станции просто немыслимо. Всякий стыд потеряли.
Полковник раздосадованно мотнул головой, извлек еще одну пачку.
– Но это в последний раз.
– Никак нет, товарищ полковник, – нагло ответил майор. – В следующий раз может и побольше понадобиться. Цены растут, народ нищает.
– Какой народ?
– Наш, российский!
Яков Михайлович тихо выматерился, махнул рукой и двинулся на выход.
– Не напейтесь как свиньи! Все-таки офицер, черт возьми! – И спрыгнул на землю.
Лерр тихой тенью проскользнул в кабинет Кузьмичева, покорно вытянул руки по швам, деловито поинтересовался:
– Вызывали?
– Приглашал, – поправил его Сергей.
– Что-нибудь случилось?
– А вы не догадываетесь?
– О чем?
– О случившемся. – Кузьмичев в упор смотрел на адвоката.
Тот на мгновение сжался, глаза его метнулись из стороны в сторону.
– Простите, не понимаю…
Кузьмичев сел за стол, жестко произнес:
– Вы уволены.
От неожиданности адвокат даже присел.
– Шутите?
– Нет. Я разрываю с вами контракт.
– А в чем дело? Что случилось?
– Я полагал, что адвокаты о таких делах узнают раньше, чем простые смертные… – Кузьма, помолчав пару секунд, спросил: – Вам известно, что Сабур жестоко избит?
Лерр шумно и с облегчением вздохнул, даже рассмеялся:
– Господи, ну и напугали вы меня… И из-за этого вы решили разорвать со мной контракт? Боже… Где избит? В тюрьме?
– В тюрьме.
Адвокат подошел к столу, присел, вытер вдруг вспотевший лоб.
– Этого следовало ожидать.
– Вы так считаете?
– Слишком одиозная фигура. А молодые львы подрастают, и они должны кусать за лодыжки стариков.
– За лодыжки Сабура «кусали» люди в форме и погонах.
– То есть? – Глаза адвоката от удивления стали круглыми. – Вы в этом уверены?
– Об этом мне сказал Сабур. Он в госпитале. И вам, если вы, конечно, адвокат, давно следовало бы навестить его.
– Простите, – развел руками Лерр, – я не являюсь защитником господина Сабура.
– Я плачу вам большие деньги, – напомнил Кузьма.
– Никакие деньги не окупят чести мундира. Я, Сергей Андреевич, не могу, не имею права пачкаться в заведомо грязных делах. Мне мое имя дороже любых денег. Я адвокат, а не холуй!
– Жаль. А мне как раз нужны холуи. Поэтому вы уволены. До свидания.
Когда Лерр ушел, Кузьмичев нажал кнопку селектора:
– Телевизионщика ко мне! Василия Петровича!
…Василий Петрович, директор телевизионного канала, вошел в кабинет Сергея, заранее готовясь к взбучке.
– У шефа дурное настроение?
– Рад, что у вас хорошее… Где передача о тюремных порядках?
– На монтажном столе. Когда прикажете показать?
– В самое ближайшее время. Особое внимание обратите на заключенных преклонного возраста.
– Женщины, мужчины?
– Без разницы.
– А может, коснемся не только преклонных? Может, помоложе также зацепим?
– Начнем с пенсионеров.