«Крот» в генеральских лампасах
Шрифт:
Странно, конечно, что и эту важную информацию, попавшую тогда в американскую прессу, в ГРУ не заметили. К сожалению, и Первое главное управление Комитета не проинформировало о ней контрразведку КГБ СССР. Владей она такими данными, маловероятно, чтобы в Третьем главке не придали бы этим фактам значения и не закрыли бы Полякову выезд в последующие две командировки в Индию.
Поляков же, отлично усвоивший уроки школы отечественной разведки и контрразведки, продолжал тем временем действовать решительно и успешно работать на поражение своей страны в холодной войне. После публикаций в Америке компрометирующих сведений о Полякове ему в 1974 году было присвоено звание генерал-майора. Находясь в таком высоком звании, он получил еще больший доступ ко всему, что делалось в ГРУ, ко всем планам и мероприятиям военной разведки. Поэтому передаваемая им в ЦРУ информация с того времени выходила уже за пределы того, что положено было знать: очень уж хотелось ему удивить ею заокеанских хозяев и повысить в их глазах свою значимость.
В 1980 году в ГРУ от надежного закордонного источника Фреда, работавшего в ФБР, поступит убедительный, можно сказать, «железный» сигнал о наличии американского «крота» в системе ГРУ. В сообщении говорилось: «…в ноябре 1961 года в Нью-Йорке завербован сотрудник ГРУ под кличкой “Топхэт”. Через полгода он вернулся на родину. В Нью-Йорке занимался вопросами работы с нелегалами. В 1965 году выехал в Бирму, откуда возвратился в 1969 году. В настоящее время находится в командировке в Индии, где с ним восстановлена связь.» Само содержание подобной информации позволяло практически сразу же и безошибочно определить, о ком шла речь. И опять, как и шесть лет назад, в ГРУ при оценке сведений от Фреда возникал нелепый вопрос: почему это все время появляются подозрительные совпадения в отношении именно генерала Полякова? А не могут ли они быть целенаправленной дезинформацией американских спецслужб с целью компрометации советского разведчика, сковывания его работы? Но больше всего командование ГРУ по-прежнему волновал больной вопрос: неужели может предавать тот, кто предавать никак не должен? От этого вопроса у аналитиков и экспертов кружилась голова, но не кружилась она у генерал-лейтенанта Гульева. Он еще раз проанализировал все и увидел, как отдельные кусочки мозаики предательства Полякова складывались в цельную картину его государственного преступления — измены Родине. К аналогичному выводу пришел и контр-адмирал Анатолий Алексеевич Римский, проводивший в то время самостоятельное исследование всех материалов, связанных с работой Полякова в загранкомандировках и в центральном аппарате.
Римский и Гульев, каждый в отдельности, доложили о своих выводах командованию военной разведки и убедили в том, что источником утечки секретных сведений являлся только один человек — Поляков. Презрение к нему со стороны генералитета и руководителей оперативных подразделений стало столь велико, что у офицеров [117] появилась открытая неприязнь к нему и чувство брезгливости. Тогда же генерал армии Петр Иванович Ивашутин сообщил руководству КГБ об имеющихся материалах, дающих основание подозревать Полякова в шпионской деятельности.
117
О предательстве Полякова стало известно значительному числу сотрудников ГРУ, в том числе и генерал-майору Александру Хоменко. Именно он в том же 1980 году предупредил отозванного из Индии резидента Полякова о том, что его подозревают в связях с ЦРУ.
Но даже и после этого сообщения военная контрразведка КГБ СССР работала по заведенному ею делу «Дипломат» ни шатко ни валко. В течение шести лет она не сумела выполнить своих задач по обнаружению вещественных доказательств шпионской деятельности ни на одной из стадий разработки и тем самым позволила ему и дальше причинять существенный вред государственной безопасности и обороноспособности СССР. Причины затянувшейся на долгие годы разработки Полякова были связаны еще и с тем, что он пользовался практически неуязвимыми средствами безличной связи — радио и разовыми тайниками. Причем тайниковые операции проводились только в линии «агент — разведцентр» и только один раз в квартал. При этом места дм тайников подбирались, как правило, самим Поляковым. Этим тоже в какой-то мере объяснялась столь долгая живучесть шпиона.
Поддерживая безличную связь с американской разведкой, Поляков провел в США, Бирме и Индии, а также на территории СССР шесть тайниковых операций и двадцать семь двусторонних радиосеансов связи с посольской резидентурой США в Москве. Шесть лет военная контрразведка шла по его следу и накапливала лишь вспомогательные сведения, которые не являлись доказательствами его измены Родине. Это была, конечно, серьезная недоработка Третьего главка, о чем свидетельствуют материалы расследования комиссии КГБ СССР, а также высказанное в предисловии к этой книге мнение бывшего заместителя начальника Следственного управления генерал-майора юстиции Александра Васильевича Загвоздина. Всем ходом следствия по ДОР «Дипломат» показал это и Александр Сергеевич Духанин. Мало того, он убедил, что и следствие способно
Вот и получилось, что и без того сложная задача по разоблачению шпиона Полякова в условиях отсутствия вещественных доказательств представлялась тогда практически не выполнимой и заведомо ставила следствие КГБ в тяжелейшее положение. Ко всему этому отсутствовали и правовые основания для возбуждения уголовного дела, предъявления обвинения и ареста Полякова (закон требовал наличия достаточных данных, свидетельствующих о совершении лицом конкретного преступления). В связи с этим руководством Комитета госбезопасности была поставлена задача представить хотя бы какие-либо данные, указывающие на наличие в действиях Полякова любого другого состава преступления: например, злоупотребление служебным положением, контрабанда или незаконное хранение оружия. Однако даже такое законное требование следователей вызвало почему-то непонимание и досаду. «Но как бы то ни было, — сказал пророк Мухаммед, — каждый предатель всегда мечен. По мете этой он и будет узнан в судный день».
В мае 1986 года, с опозданием на шесть лет, был проведен негласный досмотр в московской квартире Полякова, где удалось обнаружить оружие иностранного производства и патроны к нему. Его незаконное хранение образовывало состав преступления по статье 218 УК РСФСР и предоставляло следственным органам возможность предъявить Полякову обвинение и применить к нему меру пресечения в виде заключения под стражу. Только благодаря этому обстоятельству руководством КГБ СССР было, наконец, принято подводившее черту под оперативной частью работы и столь давно желанное для контрразведки решение о возбуждении уголовного дела.
Вместе с тем находившиеся в квартире инструкция по связи с американской разведкой, двадцать листов тайнописной копирки, подзарядное устройство для быстродействующих приемопередатчиков и ряд иных предметов шпионской экипировки остались незамеченными контрразведчиками и были выявлены только в ходе расследования уголовного дела.
Упущения в оперативной разработке, в частности отсутствие перечисленных уликовых материалов, объективно поставили перед следствием суперсложную задачу: при полном отсутствии доказательств, исключительно на основе предположения, а не внутренней уверенности принадлежности Полякова к агентуре ЦРУ постараться изобличить многоопытного и прекрасно подготовленного разведчика в предательстве.
В конечном счете поставленные задачи были выполнены. В ходе следствия удалось разоблачить не только Полякова, как главное действующее лицо, но также и выявить на основе всестороннего анализа других изменников Родины. Фамилий их Поляков не стал называть по причине недоказанности предательства. Умолчал он во время допросов возможно и еще кое о чем. И если бы заместитель начальника отдела полковник Жучков не прервал его показаний на последнем допросе, то не исключено, что он мог бы все же назвать некоторых своих сослуживцев и должностных лиц высокого ранга в подозрении на шпионаж, в том числе и из ЦК КПСС. Поэтому и поторопились с его расстрелом: как говорил вождь всех народов Иосиф Сталин: «Нет человека — нет проблемы».
А то, что шпиона Полякова расстреляли и расстреливают таких, как он, это и есть высшая справедливость! Признавать, что твоя страна вскормила предателя, всегда противно, и потому счастлива земля, не имеющая сына или дочери, которые могли бы предать свою Родину! И потому никто в мире не любит предательство и предателей только потому, что это самое презренное отребье!
Для американцев же Поляков был весьма ценным приобретением из всех тех агентов, которых спецслужбы США сумели когда-либо завербовать. Да, он был шпионом большого калибра. И потому не случайно, когда американцы узнали о вынесении смертного приговора «бриллианту в короне ЦРУ» Полякову, то решили любой ценой сохранить ему жизнь. Суть их первоначального плана была в том, чтобы обменять его на советских разведчиков, ранее арестованных в Америке. Но ответ из Советского Союза они получили отрицательный: предатель не заслуживает никакого снисхождения. Чтобы все же спасти его, спецслужбы США, как сообщалось в некоторых советских средствах массовой информации, пошли на крайнюю меру, подключили к спасению агента своего президента. Во время очередной встречи в верхах Рональд Рейган попросил Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва помиловать генерала Полякова. Кто знает, как бы поступил тогда «главный перестройщик» нашей страны, если бы за несколько дней до этой встречи приговор суда не был бы приведен в исполнение. Горбачёв тогда лишь развел руками и сказал: