«Крот» в окружении Андропова
Шрифт:
Так продолжалось до тех пор, пока выставка не свернула свою работу в Пекине и переехала в Шанхай. Я тепло распрощался с сотрудниками «бюро» и последовал в самый европейский город Китая».
На советскую разведку Аркадий Алексеевич начал работать в 1964 году в Бирме, куда был командирован по линии Агентства печати «Новости». К этому времени отношения между Москвой и Пекином приняли откровенно враждебный характер. Полемика между КПСС и КПК вызвала раскол в международном коммунистическом движении. Действовавшая в подполье коммунистическая партия Бирмы значилась в списке наиболее верных союзников КПК. Ее вооруженные отряды под
Менее года потребовалось Аркадию Жемчугову, чтобы «протоптать незримую тропинку» в это заветное место. На Старую площадь стала регулярно поступать конфиденциальная информация об истинном положении в руководстве КПБ, о расстановке сил в ее Политбюро, где, как оказалось, не было единодушия в оценке политики Пекина. Часть членов Политбюро КПБ склонялась к поддержке интернационалистической позиции КПСС. Для Старой площади это были бесценные сведения.
…В конце декабря 1974 года председатель КГБ Ю.В. Андропов на одном из совещаний критически отозвался о работе пекинской резидентуры. «Китай по-прежнему остается большой загадкой, — заявил он. — Посол Толстяков прислал в Политбюро письмо с предложениями, но как будет реагировать Политбюро, если не ясна ситуация в Китае? Острый вопрос. Политбюро перегружено бумагами, и я часто слышу ворчание, горькие упреки».
Вскоре, однако, в деятельности пекинской резидентуры произошел резкий перелом, виновником которого был А. Жемчугов. Ему и здесь, в Пекине, удалось «протоптать незримую тропинку» в верхние эшелоны КПК. На стол Ю.В. Андропова стали регулярно поступать документальные сведения по приоритетным вопросам внутренней и внешней политики Китая и, что не менее важно, подробная информация о соотношении сил между враждовавшими фракциями в высшем партийном руководстве. Юрий Владимирович в деталях знал даже о том, как проходили заседания Политбюро ЦК КПК, кто и как выступал, какими колкими репликами обменивались представители противоборствовавших фракций. Ему в деталях, по пунктам был известен план заговора, в результате которого после смерти Мао Цзэдуна была арестована и предана суду ультралевая группировка во главе с Цзян Цин. Одним словом, у председателя КГБ были все основания пересмотреть прежнюю оценку деятельности пекинской резидентуры и заявить, что теперь он чувствует себя на Политбюро уверенно и «гордо, как петух».
В Пекине А. Жемчугов проработал шесть с лишним лет, вернувшись в Москву летом 1978 года.
Следующей страной для него стала Индонезия. Стоило ему там приступить к исполнению обязанностей резидента, как у «дальних соседей» произошел провал ~ на встрече с перевербованным агентом были арестованы два сотрудника резидентуры ГРУ. Одного из них с диппаспортом индонезийцы выпустили через день и выслали из страны как персону нон-грата, а другого упекли в тюрьму.
Где конкретно и в каких условиях он содержится? Каким мерам физического и психологического воздействия подвергается? Не дрогнул ли? Не сломался?
Буквально через пару дней после инцидента Центр и, конечно, резидент ГРУ в Джакарте знали о том, что парень держится, как надо. На провокации не поддается. Отрицает все предъявляемые ему обвинения. Требует встречи с советским консулом.
Откуда вдруг, от кого стала регулярно поступать такая информация? В Джакарте об этом знал лишь один человек — Жемчугов. У него по сей день хранятся наручники, которые надзиратели сняли с советского разведчика перед тем, как выпустить его из тюрьмы. Как наручники попали к нему? Это его личная тайна.
Весной 1983 года в Джакарту пришла шифровка с предписанием А. Жемчугову вылететь по туристической визе (на две недели) в столицу Малайзии Куала-Лумпур и проработать на месте вопрос о том, каким образом получить там долгосрочную визу с тем, чтобы возглавить резидентуру. Объяснялось все очень просто: большая часть сотрудников малайзийской резидентуры была выдворена после того, как местным контрразведчикам удалось захватить советского разведчика во время его контакта с высокопоставленным госслужащим. Жесткую квоту на численность дипсостава советского посольства малайзийские спецслужбы использовали для того, чтобы отказывать в выдаче виз всем, кого они подозревали в принадлежности к КГБ. В результате им удалось в значительной мере парализовать деятельность резидентуры.
А. Жемчугов выполнил поставленную перед ним задачу: через три месяца малайзийцы выдали ему долгосрочную визу. И в Москве его назначили резидентом в Малайзии. Причем приказано было к новому месту службы прибыть прямо из Джакарты.
Он прилетел в Куала-Лумпур вечером 2 сентября 1983 года. Согласно установленному порядку должен был в этот же день направить в Центр шифровку трафаретного содержания: «Прибыл к месту службы, приступил к выполнению обязанностей». Но получилось совсем не так.
Днем раньше, в ночь на 1 сентября, южнокорейский «Боинг-747», преднамеренно вторгшийся в воздушное пространство СССР, был сбит советским истребителем. Подстрекавшиеся американцами мусульманские организации Малайзии отреагировали на это предельно жестко. «Сегодня в 20.00 по местному времени была обстреляна резиденция советского посла в Малайзии. По счастливой случайности посол не пострадал. Малайзийской стороне высказаны решительный протест и требование найти и наказать виновных». Такой была первая шифртелеграмма нового резидента КГБ в Куала-Лумпуре.
В течение многих недель у стен советского посольства бушевали демонстрации со злобными антисоветскими лозунгами. В местной прессе велась оголтелая кампания шпиономании. Все сотрудники совпосольства огульно клеймились как «агенты КГБ». Выдвигалось требование выслать всех советских дипломатов и разорвать отношения с Советским Союзом. Местная контрразведка обложила совпосольство и его сотрудников со всех сторон. Но, как говорится, труба звала, а долг повелевал.
А. Жемчугов принял на связь двух ценных агентов и наладил с ними регулярную работу. А примерно через год Центр поздравлял резидентуру с приобретением: агентурная сеть пополнилась еще одним источником. Появился и канал контрразведывателыюй информации, который позволял докладывать в Центр, что руководство Малайзии, не пресекая антисоветской деятельности местных мусульманских экстремистов, тем не менее не намерено доводить дело до разрыва отношений с СССР, что оно в целом контролирует обстановку. Одним словом, резидентура КГБ в Малайзии медленно, но верно набирала обороты.
В конце 2001 года А. Жемчугову исполнилось семьдесят лет. Поздравляя его с юбилеем, коллеги по Ассоциации ветеранов внешней разведки особо отметили, что он «внес большой личный вклад в дело обеспечения безопасности нашей родины».