Кровь и железо
Шрифт:
— Черный Доу, так меня называют.
Трясина поднял голову, его рот широко раскрылся.
— О, проклятье… — прошептал он.
Парнишка, стоявший на коленях рядом с ним, оглянулся, и его глаза округлились.
— Ты… Черный Доу? — проговорил он. — Не тот Черный Доу, который… Ох, черт!
Доу кивнул, и на его лице появилась зловещая улыбка.
— Гроу Трясина! Тебе пора заплатить за одно небольшое дельце. Я давно думаю о тебе, и вот теперь ты у меня перед глазами. — Он похлопал пленника по щеке. — И в моих руках.
Трясина отодвинулся так далеко, насколько позволяли связывавшие его веревки.
— Я думал, ты уже в аду, Черный Доу, мерзкий подонок!
— Твоя правда, но это всего лишь к северу от гор. У нас есть к тебе несколько вопросов, Трясина, прежде чем ты получишь то, чего заслуживаешь. Кто твой король? И что именно вы для него собираете?
— А пошел ты со своими вопросами!
Тридуба довольно сильно ударил его по голове сбоку. Голова Гроу дернулась в сторону, и Доу врезал ему с другой. Так продолжалось до тех пор, пока пленник не созрел, чтобы заговорить.
— С кем вы здесь воюете? — спросил его Тридуба.
— Мы не воюем! — сплюнул Трясина через выбитые зубы. — А вы, гады, все до единого покойники! Вы ведь не знаете, что здесь произошло, правда?
Ищейка нахмурился. Ему не понравилось, как это прозвучало: так, будто многое изменилось, пока их не было. А перемены, на его памяти, всегда приводили к худшему.
— Спрашивать буду я, — сказал Тридуба. — А ты напряги свой крохотный умишко и отвечай на мои вопросы. Кто еще сражается? Кто не встал на колени перед Бетодом?
Трясина рассмеялся, несмотря на то что был связан.
— Никого не осталось! Война закончена! Бетод теперь король Севера! Все преклонили перед ним колени…
— Только не мы, — прогремел Тул Дуру, наклоняясь к нему. — А как насчет Старика Йоля?
— Он мертв!
— А Сайвинг? А Гремучая Шея?
— Мертвы оба, долбаные вы недоумки! Теперь сражения только на юге! Бетод объявил войну Союзу! Вот как! И мы им задаем перцу!
Ищейка не верил своим ушам. Король? Никогда прежде на Севере не было короля. На Севере нет нужды в короле, и Бетод — последний, кого он сам бы выбрал на царство. А война с Союзом? Что за глупая затея! Южан не перебьешь, их слишком много.
— Если здесь не война, — спросил Ищейка, — почему вы убиваете людей?
— А пошел ты!
Тул сильно ударил Гроу по лицу, и тот упал на спину. Доу еще разок пнул пленника ногой, потом снова поставил на колени.
— За что вы убили тех людей? — спросил Тул.
— Налоги! — выкрикнул Трясина. Из его носа сочилась струйка крови.
— Налоги? — переспросил Ищейка.
Очень странное слово. Он с трудом понимал, что это значит.
— Они не хотели платить!
— Налоги кому? — спросил Доу.
— Бетоду, кому же еще? Он забрал себе эту землю. Разбил все кланы и забрал ее себе! Люди должны платить! А мы собираем дань!
— Налоги, вот как? Какая-то долбаная
— Если они не платят, мы можем делать с ними все, что нам нравится!
— Что вам нравится? — Тул ухватил его за шею и сдавил огромными ручищами, так что глаза Трясины полезли на лоб. — Что вам нравится? А вам нравится их вешать?
— Хватит, Грозовая Туча! — сказал Доу, отдирая здоровенные пальцы Тула от шеи пленника и отпихивая великана в сторону. — Хватит, верзила, это занятие не для тебя — убивать связанного. Для такой работы вы как раз и таскаете с собой меня.
Он похлопал Тула по груди, вытаскивая свою секиру.
Трясина кое-как справился с удушьем.
— Грозовая Туча? — прохрипел он, оглядывая их по очереди. — Значит, вы все здесь, так? Ты — Тридуба, вон Молчун, а это Слабейший! Значит, вы не преклонили колени? Тем лучше для вас, черт вас дери! Где Девятипалый, а? — насмешливо спросил Трясина. — Где Девять Смертей?
Доу повернулся к нему, проведя большим пальцем по лезвию секиры.
— Он вернулся в грязь, и ты сейчас присоединишься к нему. Мы слышали достаточно.
— Дай мне встать, сволочь! — крикнул Трясина, сражаясь со своими путами. — Ты не лучше, чем я, Черный Доу! Ты убил больше людей, чем чума! Дай мне встать и дай мне какой-нибудь клинок! Ну, давай! Боишься сразиться со мной, трус? Боишься дать мне шанс, да?
— Это ты зовешь меня трусом? — прорычал Доу. — Ты, который убил детей просто ради забавы? У тебя был клинок, и ты сам бросил его! У тебя был шанс, и ты им не воспользовался. Такие, как ты, ничего больше и не заслуживают! Если тебе есть что сказать, говори сейчас.
— Будьте вы прокляты! — взвизгнул Трясина. — Будь проклята вся ваша…
Секира Доу с силой ударила его между глаз, опрокинув на спину. Трясина немного подергал ногами, и дело было кончено. Никто не пролил слез над этим придурком — даже Форли лишь вздрогнул, когда лезвие вонзилось в череп. Доу наклонился и плюнул на труп, и Ищейка не стал его винить.
Однако с парнишкой было сложнее. Он поглядел на мертвого большими круглыми глазами, затем поднял голову.
— Вы — это они, правда? — спросил он. — Те, кого побил Девятипалый?
— Да, парень, — сказал Тридуба. — Мы — это они.
— Я слышал про вас столько… столько рассказов! Что вы собираетесь со мной делать?
— Да, вот в этом и вопрос, — пробормотал Ищейка сквозь зубы. К сожалению, он уже знал ответ.
— Он не может остаться с нами, — заявил Тридуба. — Мы не берем с собой багаж и не должны рисковать.
— Но он еще совсем мальчик, — сказал Форли. — Может быть, отпустим его?
Мысль была хороша, но очень уязвима, и все понимали это. Парень с надеждой посмотрел на них, но Тридуба быстро пресек его надежду: