Кровь Керенского-1: Смертоносное наследство
Шрифт:
Волны жара, вызванного световым излучением, вихрем пронеслись по командирской кабине «Волкодава», когда лазеры разрушили магнитные защитные оболочки, контролировавшие термоядерную энергетическую установку. На пульте управления словно радуга засияли индикаторы аварийной сигнализации, а аварийная сирена взвыла, будто смертельно раненный зверь. «Неизбежен взрыв реактора, — громогласно произнес компьютер, — катапультируйся, катапультируйся!»
Правой рукой Фелан хлопнул по большой прямоугольной кнопке. Внизу раздались два взрыва, которые подбросили командирское кресло, и он ощутил, как от сильной
Правой стопой Фелан давил на педали у основания командирского кресла, увеличивая тягу движка с правой стороны головы «Волкодава», который придал ускорение, вышвырнув вверх и влево спасательный отсек. Он двигался так в течение трех секунд, а затем включил левый движок, стремясь взлететь как можно выше.
Внизу, на астероиде, безголовый «Волкодав» продолжал неуклюже двигаться вперед. Скелет робота виднелся сквозь языки пламени, бушевавшие в его груди. Разъяренный сноп серебристой плазмы вырвался на свободу из корпуса двигателя и обхватил торс «Волкодава». В ослепительной вспышке серебристого пламени тело оторвалось от ног, которые отлетели и покатились по коричнево-желтой равнине.
Фелан боролся с ударной волной от взрыва термоядерного двигателя, которая жестоко крутанула голову «Волкодава» и перевернула орудие. Она также вызвала преждевременный выброс парашюта спасательного отсека, который не смог как следует раскрыться в разряженной атмосфере и запутался, когда отсек кувыркался, лениво повторяя гибельные движения.
Фелан отдернул ногу с педалей тяги и, нажав на кнопку, заставил включиться гироскопы. Унылый ландшафт астероида заполнил вид в иллюминаторах. Внезапно мощный искровой разряд дугой проскочил над пультом управления. Контрольные индикаторы и мониторы вспыхнули и погасли, испустив облачка едкого белого дыма. Густой дымке не удалось скрыть вид астероида, размеры которого становились все больше и больше. Вдавив с силой педали тяговых движков, Фелан приготовился к столкновению. «Надеюсь, что вырубились только мониторы, а не движки. Они не должны подвести!»
Фелану Келлу не суждено было узнать, чем завершилась его борьба. Когда отделяемый отсек в третий раз отскочил от поверхности астероида, наемника дернуло и один из ремней безопасности оборвался. Сбитый наполовину с командирского кресла, он был беспомощен. И когда отсек в четвертый раз стукнуло о землю, Фелана ударило о пульт управления так, что нейрошлем разлетелся вдребезги. И мрак сомкнулся над Келлом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КОГТИ ЗВЕРЯ
IX
Военный лагерь Первого Круга Ком-Стара,
Остров Хилтон-Хид, Северная Америка, Терра
15 сентября 3049 г.
Миндо Уотерли, примас Ком-Стара, протянула руку вошедшему:
— Да пребудет с вами благословенный Блейк, военный регент!
Рослый
— Благодарю, примас, — молвил он, распрямившись.
— Желаю вам того же.
Ее поразила блестящая выправка и мощь его плоти, неподвластные бремени лет и ран, оставленных долгой службой. Обрамлявшая голову черная повязка стягивала ниспадавшие седые пряди волос и скрывала пустоту правой глазницы. Словно намекая на возраст мужчины, его левый глаз излучал мудрость старого ворона, однако у Миндо возникло ощущение, что внутренняя умиротворенность, пронизавшая его осанку, не соответствовала этому впечатлению.
«Боюсь, что годы службы в должности примаса состарили меня куда больше, чем должность военного регента — тебя». Казалось, ее тело наполнила выматывающая душу свинцовая тяжесть, а каждый вдох приходилось делать в безвоздушном пространстве. «Твоя сила — в спокойствии. Дарована ли она тебе годами, проведенными в монастыре Синдиката, или ты накопил ее, следуя тайным практикам Ком-Стара?»
Миндо заставила себя улыбнуться, когда просунула правую руку в левый рукав.
— Прежде чем мы начнем, я хочу поздравить вас. Военный регент смутился:
— Поздравить меня?
— Сегодня вам исполняется семьдесят восемь лет. Неплохое достижение, Анастасий Фохт.
Фохт скрестил руки на груди, как бы поежившись от холода.
— Положим, что так. Мой день рождения — это... это скорее часть моей прежней жизни, и мне трудно привыкнуть к этому. Действительно, я считаю началом своей жизни переход в другую веру. — Он улыбнулся уголками губ. — Благодаря этому мне кажется, что я втрое моложе.
Скрывая зависть под маской дружелюбия, примас произнесла:
— Святой Блейк и вправду благословил вас. Военный регент признательно склонился в реверансе, но его широкая улыбка исчезла.
— Я прибыл сразу, как только мой штаб завершил предварительное изучение присланных вами материалов. Орбитальному кораблю пришлось изменить направление входа в плотные слои атмосферы, обходя стороной сильный шторм в заливе, в противном случае я прибыл бы раньше.
— Меня эти данные встревожили, а вас?
— Меня тоже, госпожа примас. И даже более того. Донесения о боях на Периферии показались мне странными.
Брови Миндо изогнулись.
— Ясное дело. Если бы я не посчитала необычными сообщения, полученные нашим центром на Верзанди, я бы не отправила вам копии и не вызвала бы сюда. Я уж постаралась выполнить свой долг перед Гончими Келла и потратить как можно больше их же денег, чтобы передать это донесение на их базу.
Фохт разжал руки.
— Бои на Периферии, особенно в зоне Конфедерации Оберона, вообще-то ничем особым не выделялись. Войны бандформирований где-то на дальних рубежах обычно позволяли людям знать, где противник споткнулся или расквасил нос наемникам, отправив их восвояси. В своих донесениях они редко сообщали о раненых и убитых или потерях боевых роботов, но уж в исходе боя редко приходилось сомневаться, поскольку сторона, потерпевшая поражение, не стремилась рекламировать свою слабость.