Кровь на асфальте. Невинность и порок. Главарь мафии 6

Джонс Саманта

– Если убивать людей, взрывать что-то постоянно, то да, весело, – выпрямившись и гордо подняв подбородок, отвечала я.

– Что ты, черт возьми, несешь? Мои дела тебя не касаются, – кричал он в ответ.

Стало страшно, бежать некуда, а он становился все злее. Инстинктивно вжавшись в стенку, казалось, сейчас упаду в обморок.

Почуяв мой страх, он встал и подошел ко мне ближе, схватив так же, как полчаса назад своего подчиненного.

– Герман, пусти мне страшно, – хрипела я.

– А мне переживать за тебя не страшно, Дайри?

Отстранившись от меня, он промолвил.

– Извини, не хотел причинять тебе боль, но ты обязана понять. Если я говорю, что надо, значит, и вправду надо.

Обняв его сзади, я прошептала.

– Поняла тебя, извини.

Он повернулся ко мне, убрав локон с моего лица.

– Помни, Дайри. У тебя всегда буду я. А у меня всегда будешь ты. Это самое важное, ведь мы есть друг у друга.

Я посмотрела на него, и наши взгляды встретились.

– Вы раздули в моем сердце пожар, миссис, – говорил он нарочито тихо.

Его пристальный взгляд прожег меня сквозь, дыхание сбивалось.

– Разденься, – приказывал он.

От накопившегося адреналина, я выполняла его просьбу без нареканий. Расстегивая брюки от своего костюма, я поймала недовольный взгляд Германа.

– Снова злишь меня, говорил ведь. Мне не нравятся на тебе такая одежда.

Я подошла к окну и показательно выкинула костюм в окно, стоя пред окном совсем ногой.

– Зачем ты сделала это, Дайри? – самодовольно ухмыльнулся он.

– Тебе же он не нравится.

Подойдя к нему как кошка, я провела рукой по строгому костюму.

– Кажется, он лишний, – говорила я, расстегивая его пуговицы.

– Хочу, чтобы ты была только моей. И только моей.

Я вздрогнула, вспомнив, силуэт незнакомца, это был охранник из аэропорта.

Зависнув в мыслях меня окрикнул Герман.

–Все хорошо? – испуганно спрашивал он.

– Да, все хорошо. Продолжим, – улыбнувшись проронила я.

Герман кладет ладонь между моей грудью и ключицей и толкает на кровать. Его движения нежные, но властные, совсем не пугали меня.

Голос Шмита, становился грубым от желания, от этого еще сильнее бросало в жар и чувства усиливались.

Он перевернул меня на живот, его руки жадно обхватили мои бедра, притянув меня к себе я чувствовала его желание.

Сгорая в пламени страсти

Он наклонился ко мне, чтобы прошептать возле уха:

– Непокорная, ведь стала моей. Чего рыпаешься?

С этими словами он вошел в меня, резко. Стон вырвался из моих уст.

Его руки хаотично хватали меня за волосы, оттягивая голову назад.

Конец ознакомительного фрагмента.