Кровь на колёсах
Шрифт:
— Все понял, Виктор Николаевич! Я вчера вечером допросил Дубограева Геннадия, ну того, который сразу поднял руки. Если вам интересно, вот протокол допроса.
— Хорошо, Светлаков, почитаю.
Следователь, взяв со стола мои записи, вышел из кабинета.
Я позвонил Балаганину:
— Стас, вызови ко мне этого гаишника, Хисамутдинова. Хочу с ним пообщаться. Может, повезет, и он нам что-то расскажет про Боцмана, или еще что-нибудь интересное.
Я положил трубку и, взяв протокол допроса Дубограева, углубился в чтение. Ничего того, чего я еще не знал, Дубограев не сообщил. Единственное, что я почерпнул из протокола, была информация о намерениях убить Морозова и его родственника.
Геннадий снимал с себя ответственность за не совершенное ими преступление и перекладывал ее на своего родного брата.
Теперь мне стало понятно, что все надежды найти на их квартире деньги, на которые так рассчитывали Морозов с Сазоновым, были обречены. Все деньги от продаж «КамАЗов» они хранили у матери, которая проживала в Бугульминском районе.
Читая допрос Дубограева, я вносил коррективы в свою схему. Так, согласно протоколу допроса, Дубограевы были причастны к тридцати одной краже.
Теперь предстояло решить, наверное, самую главную проблему — вернуть похищенные «КамАЗы».
Раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите, — сказал я.
Дверь приоткрылась. На пороге стоял сотрудник милиции с лейтенантскими погонами на плечах:
— Извините, мне сказали, что вы меня вызываете.
— А, Хисамутдинов, проходите. Присаживайтесь поудобнее, у меня к вам несколько вопросов.
Хисамутдинов был небольшого роста, с не по росту большим животом. Под его весом жалобно заскрипел стул, словно давая понять, как тяжело держать на себе такую тяжесть. Маленькие темные глаза Хисамутдинова прятались за щеками и лишь по их редкому блеску можно было догадаться, что сидящий передо мной сотрудник ими что-то видит. Чтобы не спугнуть, я начал разговор издалека и постепенно подводил его к интересующей меня теме:
— Скажите, Хисамутдинов, вам знаком гражданин Миронов Павел Александрович?
Лицо собеседника отразило явное беспокойство, хотя все остальное, сказанное мной, его уверенность не поколебало.
Выдержав паузу, Хисамутдинов спокойно переспросил:
— Миронов говорите? А кто он, чтобы я его знал? Не знаю этого человека и впервые слышу эту фамилию.
— Странно, Хисамутдинов, странно. Он вас хорошо знает, говорит, что вы с ним хорошие друзья, а вы его вдруг не знаете. Он к вам несколько раз обращался в отношении своих машин. Может, сейчас что-то вспомните?
Я позвонил Балаганину и пригласил его к себе.
Он показался в дверях через минуту, держа в руках несколько журналов. Станислав прошел к столу и положил на край всю стопку.
Я заметил, с какой тревогой посмотрел на них Хисамутдинов.
— Вам знакомы эти журналы? — спросил я его. — Вот здесь закладками обозначены даты, сделанные вашей рукой, когда преступник Морозов, а вернее, Боцман, перегонял через ваш КПМ угнанные в городе «КамАЗы».
Лицо Хисамутдинова приобрело сероватый оттенок.
— Мы тщательно проверили и установили, что Боцман никогда не имел «КамАЗы» и не работал в автохозяйствах города. Указанные номера были похищены им. С его слов, это вы предложили ему схему перегона машин, — произнес я, повысив голос.
— Я… ничего не знаю! Это все он, — залепетал Хисамутдинов.
— Что он? — переспросил я. — Вы будете рассказывать, или вас отправить на Черное озеро?
Балаганин, сохранявший до этого момента молчание, достал из кармана наручники и двинулся в сторону Хисамутдинова.
Слова «Черное озеро» парализовали его волю:
— Я все расскажу, не отправляйте на «Черное озеро», — еле слышно произнес он.
— Станислав, — обратился я. — Забирай его к себе и работай. Если начнет упрямиться, не стесняйся, отправляй в Казань. На «Черном озере» ему развяжут язык.
— Ясно, — ответил Балаганин и с Хисамутдиновым покинул мой кабинет.
Вспомнив о данном самому себе обещании, я набрал домашний номер телефона. В трубке раздавались ритмичные гудки. Не дождавшись ответа, я набрал номер родственников жены.
— Здравствуйте! Катерина Федосеевна, мои у вас?
— Нет, Виктор, они только что с дочкой пошли домой. Звони ей через час, а лучше всего через два.
— Катерина Федосеевна, если у меня не получится дозвониться, сообщите ей, что у меня все хорошо, пусть не волнуется, я скоро приеду, — я положил трубку.
«Вот не везет! То забуду позвонить, то не застану дома», — подумал я и вновь поднял трубку.
Балаганин ответил сразу.
— Да, шеф, пишет. Думаю, осталось немного. Не переживай! Подняли груз, из-под Дубограева Георгия бумаги у меня, сейчас занесу.
— Давай, жду тебя.
Прошло минут двадцать, и в кабинет вошел Балаганин. Он протянул мне несколько исписанных мелким почерком листов.
— Стас, насколько я понял, это сообщение. А кто с ними непосредственно работает из наших?
— Юра Зимин, — ответил он и направился к двери.
— Это хорошо. Юра не упустит ничего важного, — сказал я сам себе и начал читать.
Читая сообщение агента, я потянулся за своим блокнотом. Открыв блокнот, начал сверять с датами зарегистрированных краж. Все названные им даты практически совпадали с зарегистрированными преступлениями.
— Не может быть! — воскликнул я, откладывая агентурное сообщение.
Такая память у человека, и это несмотря на то что пьяница!
Георгий назвал даты краж одиннадцати «КамАЗов» и при этом хорошо помнил не только время, но и модификации всех угнанных грузовиков.
— Стас, — опять набрав его номер, спросил я, — а самого Георгия поднимали? Дай команду Зимину, пусть поднимет его из камеры и немного покачает.
Не успел я положить трубку, как телефон зазвонил. Это был Костин: