Кровь оборотня
Шрифт:
— Какую еще свадьбу? — нахмурился Давид.
— Ты же не думаешь, что избавишься от Мондиелли? Рано или поздно ты женишься на одной из них. Кстати, я слышала, как старик упоминал судью Мондиелли, у которого подрастает прелестная дочурка…
— Тьфу на тебя!..
Он поцеловал ее в шею и обнял сильнее, однако она вывернулась и уставилась на него с серьезным видом.
—
— Что?
— Если твой ребенок… или внук… вдруг родится не совсем человеком…
У него сдавило горло. Он даже думать не хотел о таком исходе.
— Обещай, что не отвернешься от него.
Ее янтарные глаза потемнели и подозрительно заблестели.
— Иногда так сложно оставаться человеком… — сказала она и закусила губу, — особенно среди зверей в людском обличье.
Он сглотнул ком в горле и широко улыбнулся.
— Обещаю. А еще я обещаю, что если тебе когда-нибудь понадобится… укрытие, то отель «У пастушки» и эти горы примут тебя любой…
Она тоже улыбнулась.
— Знаешь, а я в чем-то завидую Лупо… Он свободен… охотится в горах на диких кабанов, спит под открытым небом, купается в реке…
— Кстати, о купании. Бухта Жиролату ждет нас, я уже договорился об аренде яхты.
— Что?
— Марьяна, я же обещал, помнишь?
— Но я уже купила билеты домой…
— Сдашь.
— У меня виза заканчивается…
— Я решу.
— Я кошка!..
— А я лис.
ЭПИЛОГ
Промозглым ноябрьским вечером Марьяна Стожар сидела в своем агентстве, разбирая счета. За окном лил дождь, шумел город в своем суматошном столичном темпе. Внезапно тишину кабинета нарушила трель наружного звонка.
Марьяна оторвалась от бумаг и увидела на экране интеркома Дашкевича, сердито тыкающего в кнопку. Он стоял под дождем, держа большую коробку под мышкой. Марьяна нехотя отложила документы и нажала на кнопку, открывая дверь ресторатору. Через несколько минут гость ввалился в кабинет, распространяя запах дорогого парфюма и дождевые брызги. Прямо с порога ресторатор двинулся к ее столу и бухнул на него коробку. В ней что-то возмущенно звякнуло.
— Как прикажешь это понимать?
Марьяна выглянула на него поверх коробки:
— Что именно?
— Вот это! «Бьянко Джентл» — известная марка, зарекомендовавшая себя! А это что? Я тебя спрашиваю, это что такое?!?
Он вытащил из коробки и сунул ей под нос бутылку белого вина. На этикетке был изображен ярко-желтый кошачий глаз, похожий на спелую виноградину, а подпись гласила, что это…
— «Марьяна Джентл»! — топнул ногой Дашкевич. — Черт бы тебя побрал, Стожар! Ты опять там хвостом крутила? Что ты сделала с этим Шастелли, что он переименовал свое вино?
Марьяна придвинула к себе бутылку и провела пальцем по кошачьему силуэту, невольно улыбаясь воспоминаниям о бухте Жиролату.
— Нет, вы посмотрите на нее, она еще и ухмыляется! А мне что теперь делать с этой партией? Ты вообще куда смотрела, когда договор подписывала? Или ты с ним в сговоре, а?
— А ты вино пробовал?
Дашкевич осекся.
— Вино-то хорошее, я не спорю, — сказал он. — Но смена названия… мои клиенты…
— Привыкнут.
Марьяна наблюдала на экране интеркома, как сердитый Дашкевич выскочил из агентства, на ходу запахивая плащ и ежась от дождя, а потом перевела взгляд на бутылку и корсиканские гостинцы, присланные Давидом. Козий сыр и соленые канистрелли.
Через пять минут женщина уже сидела, удобно вытянувшись на кресле и положив ноги на стол. В ее руке был бокал с вином, а на тарелке благоухал порезанный сыр вперемешку с канистрелли. Марьяна подняла бокал и посмотрела сквозь него в окно. Осенняя серость вдруг заискрилась солнечным светом, воздух наполнили медовые ароматы, а в жужжании люминесцентной лампы почудилось пчелиное гудение. На столе лежала рекламная открытка, на которой был сфотографирован живописный отель в виде генуэзской башни, а сзади написано приглашение провести там следующее лето.
— За Корсику!.. — провозгласила Марьяна тост. — И за свободу!..
Ей хотелось верить, что Лупо, где бы он ни был в это время, свободен и наслаждается жизнью.
Конец книги
.