Кровь обязывает. Книги 1-8
Шрифт:
Оба мои старичка что-то делали во дворе. Я спустился на первый этаж и вышел к ним. Поздоровался и, увидев их удивленные лица, рассказал им анекдот, как узнают друг друга соседи по даче. Их лица разгладились, а потом они несмело несколько раз хихикнули, а когда дошло окончательно, то хохотали в голос. Да и неудивительно, ведь я застал их как раз в таких позах. Они сажали новые кусты роз. Марта принялась освобождаться от рабочих перчаток, чтобы пойти и накормить меня, но я запротестовал, так как недавно поел. Предложил им свою помощь, и когда они дружно начали отнекиваться, пригрозил, что тогда и ужинать с ними не буду. Это подействовало. Я стал выкапывать ямки под кусты там, где была нанесена разметка будущего цветника, а Генрих и Марта принялись закапывать в эти ямки розы. Чтобы было не скучно, я предложил рассказать им еще один анекдот, так как нас было трое, то оно подходил
– Вы что, придурки, делаете? Один копает, а второй закапывает?
– Я не второй, я третий обижается тот, который закапывал. Второй не пришел, он должен был деревья сажать. Видимо заболел.
Опять долгая пауза, потом, видимо приложив все рассказанное к нашей ситуации, опять стали хохотать до слез. Наконец мы закончили благоустраивать дворик, и Марта позвала нас кушать, так как у нее все готово. Оказалось, что она поставила тесто для пирожков. Оно уже подошло и сейчас самое время жарить такую вкуснятину. Мы с Генрихом торопливо вымыли руки и уселись за кухонный стол, а Марта встала у плиты. Пирожки были вкусные, с пылу, с жару. Она за нами еле успевала. Я вытащил из пространственного кармана сметану, никто даже не заметил, и мы принялись мазать ее прямо на пирожки. Она таяла на откусанных краях пирожков и стекала по пальцам. Мы слизывали ее со своих рук и тянулись за следующим пирожком. Наконец, сыто откинувшись от стола мы так и остались на стульях. Животы были полные, и нам просто лень было встать. Генрих во всеуслышание заявил, что он никогда не ел таких вкусных пирожков. Я, со своей стороны подтвердил, так как было действительно ужасно вкусно. Марта допекла еще штук шест пирожков, и у нее закончилось тесто. Она выключила плиту и, пододвинув стул, уселась рядом с нами. Я поставил перед ней сметану. У Марты пирожки исчезали, так же, как и у нас с Генрихом. Зафиксировав краем глаза, что у Марты остался последний пирожок, я извинился и вышел в соседнюю комнату, а потом вернулся с самоваром и ружьем. Марта с Генрихом буквально онемели. Я извинился, что не нашлось сапога для самовара, но он и так прекрасно разгорается и если пользоваться трубой, то никакие сапоги не нужны. Генрих все еще был в прострации, я обратился к нему с вопросом о состоянии машины. Объяснил, что мне она будет нужна для поездки с высокопоставленным чиновником, так что хотелось бы, чтобы она не подвела. Генрих заверил меня, что сам займется ей сегодня же, а сам все поглаживал ружье.
У меня было такое благостное настроение, что я решил сегодня ничего не делать и отоспаться в моем временном доме. Когда все немного улеглось в животе, то я извинился и отправился к себе в комнату. Когда я зашел к себе, то поразился, все было прибрано, а постель застелена так, что я готов был спорить с кем угодно, что Марта только что, пока я поднимался по лестнице, успела застелить ее свежим бельем.
– Слава богу, что можно хоть немного отдохнуть от всей этой кутерьмы, которая не дает мне остановиться и отдохнуть.
– Спасибо, что вспомнил меня. Отдыхай, я только хотел поговорить.
Я мысленно застонал, но потом взял себя в руки и предложил богу заходить, раз уж он объявился. Бог не заставил себя ждать и проявился немного в стороне от моей кровати. Было видно, что он стесняется, но хочет что-то обсудить со мной. Я предложил ему расслабиться и озвучить то, что его терзает. Все оказалось до банального просто, скоро его посетит один из богов, с которым он коротал несколько тысяч лет в той самой темнице. Ему бы не хотелось выглядеть простовато, так как сам наш мир должен сильно удивить того бога, но было бы лучше, если бы наш бог был вместе с единорогом. Ведь я обещал подарить ему единорога. Во передергивает! Я погрозил богу пальцем и напомнил, что я от своих слов не отказываюсь и устрою ему встречу с единорогом, но вот примут ли они друг друга, это вопрос не ко мне.
Появление бога выбило меня из колей и я предложил ему спуститься во дворик и там, на свежем воздухе обсудить наши планы. Бог не возражал и мы направились к двери. Выйдя из парадного входа мы направились к небольшой беседке. Она стояла несколько в стороне от всех основных дорожек и там можно было обсудить наши планы и проблемы.
6.7. Интриги на интригах.
* * *
Бог видимо понял, что он слегка перегнул палку и поэтому пошел на попятную. Он признался, что не правильно выразился и я действительно только обещал ему встречу с единорогом. Он признает свою ошибку, но время поджимает, и не пройдет и года, как тот бог заявится сюда, а здесь ни паствы, ни единорога, в общем, полный провал такого великого бога как он. Я призадумался, с единорогом то он встретится уже через несколько дней, а вот с паствой, действительно проблема. Тут у меня созрел один план и я попросил бога немного поскучать в одиночестве, а я схожу к одной пожилой паре и проконсультируюсь у них, как много прихожан в ближайшей церкви. Бог согласно кивнул и я отправился к Марте, так как Генрих походил скорее на атеиста, чем на верующего человека, хотя у отставных военных бывают и перекосы в сторону религиозности.
Марту я застал на кухне, она уже перемыла всю посуду и готовилась приступить к приготовлению ужина. Я попросил Марту не начинать с ужином, так как она мне нужна, а может и Генрих. Я поинтересовался у нее, как Генрих относится к религии. Марта улыбнулась и рассказала мне, что раньше он посмеивался над ее религиозностью, но придя из армии стал истово верить в бога. Что произошло, когда он служил, никто не знает, но сейчас, скорее он ее, чем она его тащит в церковь. Я обрадовался и попросил ее сходить за Генрихом и подойти к беседке, у меня там сейчас находится один посетитель, и он хотел бы обсудить с ними дела их прихода, прежде чем самому идти в церковь. Марта кивнула мне, сняла передник и направилась за Генрихом, а я вернулся к богу. Тот сидел в задумчивости. Когда я подошел он встрепенулся и вопросительно уставился на меня. Я пожал плечами и сказал, что сейчас подойдут двое верующих. Они регулярно посещают ближайший храм и мы можем их расспросить о положении дел с религией в этом районе нашего города. Ведь если мы напрямую спросим у местного священника, то, скорее всего, нас уверят, что все просто прекрасно, а вот если расспросить лиц не заинтересованных, то это поможет нам разработать стратегию увеличения его паствы.
Вскоре на дорожке показались Марта и Генрих. На их лицах читалось недоумение, ведь никто не звонил в калитку ворот и я не проходил к воротам, да и система сигнализации не позволила бы никому здесь появиться не предупредив местную охрану, в смысле Генриха. Видимо до этого он высказывал свое недоразумение Марте. Исключением был я, кто мог бы выключить сигнализацию и впустить посетителя, но сигнализация бы предупредила, что она выключалась, а такого не было. Когда до нас оставалось метров пять, лицо марты исказилось, потом она вскрикнула и бросилась перед нами на колени и принялась креститься и кланяться. Я бросился к Марте и помог ей встать. Если честно, то я ничего не мог понять, но бог успокоил нас обоих. Он степенно подошел к нам и обратился к Марте.
– Вижу, дочь моя Марта, что владеешь ты способностью видеть божественную сущность небожителей. Встань с колен, присядь за стол наш и преломи с нами хлеб И ты, Генрих, последуй за женой своей, хочу расспросить вас, как церковь жила без меня, пока я отсутствовал на Земле.
Марту трясло, Генрих только открывал и закрывал рот, и не мог ничего вразумительного произнести. Поэтому я взял инициативу в свои руки.
– Ты что это бог творишь! Чуть близких мне людей не угробил. Ты посмотри на Марту, она чуть сознания не лишилась, да и Генрих не может слова вымолвить. Да и откуда ты знаешь их имена?
– Успокойся Макс. Просто случилось чудо. Разве ты не знаешь, что к некоторым людям являются божественные сущности и впоследствии такие люди становятся святыми. А вот Марта сама может видеть бог ты или не бог. Так что ты сделал мне подарок. Очень чистая и набожная душа, да и муж ее тоже, хоть и принял бога в себя, когда был на грани жизни и смерти, однако и жизней чужих много забрал. Но воинам сие прощается ибо не сами они жаждут чужой смерти, а исполняют волю старших над ними. Считается, что землю свою они так защищают. Не всегда правда такое бывает, но здесь именно такой случай.
Генрих так и не смог ничего сказать, а только ноги его подкосились и я помог ему усесться на скамью беседки, рядом усадил и Марту. Та продолжала креститься. Я остановил ее руку и сказал.
– Марта и Генрих, позвольте представить вам нашего бога. В смысле бога нашей Земли. Он является моим другом и я пообещал ему, что мы просто расспросим вас о положении дел в ближайшей церкви. Но ситуация вышла из под моего контроля, так что приношу всем свои глубочайшие извинения. Вам Марта и Генрих, за то, что не сказал, кто у меня в гостях, так как боялся именно такой реакции, какую мы видим сейчас. А тебя бог, за то что подумал, будто ты воздействовал на Марту. Все принимают мои извинения или нет?