Кровь слепа
Шрифт:
Вот почему, получив сообщение от Якоба Диури еще во дворе Марисы Морено, Фалькон, едва выйдя от нее, немедленно бросился на поиски телефона-автомата. Они не говорили друг с другом после краткого совместного пребывания в Эссувейре в прошлом месяце, а все их «общение» сводилось только к деловой информации, которой они обменивались по зашифрованному разведкой сайту. НРЦ настаивал на прекращении всех его контактов с Якобом с тех пор, как после взрыва в Севилье тот был успешно внедрен в так называемую Марокканскую исламскую боевую группу, она же МИБГ. Именно эта радикально настроенная группа хранила сотни
Найти автомат оказалось непросто. Но в Эссувейре они договорились, что для частных звонков не будут пользоваться ни домашними телефонами, ни мобильниками.
— Я в Мадриде, — сказал Якоб голосом дрожащим от волнения.
— Ты, кажется, нервничаешь.
— Нам надо встретиться.
— Когда?
— Сейчас же… как можно скорее. Я не мог предупредить тебя раньше, потому что… ну, ты знаешь почему.
— Я не уверен, что смогу выбраться отсюда так скоропалительно.
— Если я попросил тебя об этом, Хавьер, то будь уверен, что причина серьезная. Дело запутанное и важное. Крайне важное. Важнее которого сейчас ничего нет.
— Служебное?
— И служебное, и личное.
На вечер у Фалькона было запланировано другое личное дело. Он намеревался поужинать с Консуэло. Только он и она, в интимной обстановке. Очередная веха в их постепенном сближении.
— Ты имеешь в виду сегодняшний вечер?
— И даже раньше.
— Выходит, я должен постараться успеть на ближайший поезд.
— Это было бы самое лучшее. Дело того стоит.
— Но мне нужно придумать какой-нибудь правдоподобный предлог для…
— Ты занимаешься расследованием международного заговора. Можно найти сотни предлогов для поездки в Мадрид. Когда будешь знать, каким поездом едешь, позвони. Я сообщу, где буду находиться. И еще… Хавьер, не говори никому, что встретишься со мной.
Удивительно, что даже по прошествии длительного времени он сталкивается с ситуациями, когда так и тянет закурить. Он поехал на вокзал Санта-Хуста, по дороге попал в пробку и, позвонив старшему инспектору Луису Зоррите, сказал, что ему нужно встретиться с ним по поводу показаний Марисы Морено. Найдется ли у инспектора время сегодня вечером? Зоррита был удивлен такой просьбой — ведь дело считалось закрытым. Фалькон пояснил, что попутно хочет обсудить с ним кое-что еще. Они назначили встречу как можно ближе к семи часам вечера.
Мысленно прокручивая свой разговор с Якобом и вспоминая его слова насчет «служебного» и в то же время «личного» дела, Фалькон внезапно заподозрил в этом некий намек на гомосексуальные связи Якоба, не мешавшие тому, однако, быть счастливо женатым и иметь двух детей. При этом у Якоба существовала своя тайная жизнь, для радикальных исламистов МИБГ совершенно неприемлемая.
Пробка
— Ты не поверишь, — сказал он. — Член городского совета трахает двух девок одновременно! Застройщик имеет малолетку сзади! А строительный подрядчик нюхает кокаин, рассыпанный на сиськах негритянки! И это еще не все! Если это распространится в Сети, Коста-дель-Соль просто ахнет!
— Постарайся не допустить распространения. Инструкцию ты знаешь. Просмотр только на одном компьютере в нашем отделе.
— Успокойся, Хавьер. Все находится под контролем.
— Сегодня я уже не вернусь, — сказал Фалькон. — А завтра утром увидимся.
— Эльвира отбыл. Все тихо-спокойно. Утром я буду, а сейчас, конечно, останусь, если хочешь, но, признаться, я хотел бы уйти.
— Ладно, посмотрим, — сказал Фалькон. — Надеюсь, ты сможешь насладиться уик-эндом.
— Погоди-ка, этот парень из ОБОП, Висенте Кортес, заходил — искал тебя. Хотел доложить о русском, найденном в горном лесу, что за Сан-Педро-де-Алькантарой, с девятимиллиметровой пулей в затылке. Парня зовут Алексей и как-то там еще по-русски. Дружок того самого, что был найден на автостраде проткнутым железякой. Это важно?
— Скорее для Кортеса, чем для меня, — сказал Фалькон и дал отбой.
На вокзале Санта-Хуста Фалькон выяснил, что ближайший AVE, скоростной поезд до Мадрида, отправляется в 16.30, а значит, на встречу со старшим инспектором Зорритой он успевает. Якобу он позвонил из автомата на станции, все время прикидывая, в котором часу сможет вернуться в Севилью и состоится ли все-таки его ужин с Консуэло. Такой желанный, такой необходимый. При всей неспешности развития их отношений.
— Повидайся с Зорритой, — сказал ему Якоб. — А куда тебе ехать потом — скажу.
Фалькон съел что-то невыразительное, выпил пива, заглотал чашечку кофе и сел в поезд. Хотел вздремнуть, но мешали мысли. Женщина напротив говорила по мобильнику с дочерью. Женщина эта собиралась вторично замуж, и дочь ее не одобряла. Непростая жизнь. Непростые судьбы и сложности, нарастающие, как снежный ком, с каждой минутой.
Позвонил начальник тюрьмы — сказать, что Эстебан Кальдерон попросил консультации психолога.
Поезд мчался по бурым, с квадратиками выжженных полей, равнинам Северной Андалузии. Когда же, в конце концов, прольются дожди?
— Но тюремного психолога он не хочет, — объяснил начальник. — Толкует о какой-то женщине, которую якобы знаете вы. Фамилию ее он забыл.
— Алисия Агуадо, — сказал Фалькон.
— Вы ведь делом сеньора Кальдерона не занимаетесь, правда?
— Правда, но вечером я встречусь с человеком, который его ведет. Я непременно скажу ему это, и он с вами свяжется.
Он нажал кнопку отбоя. Женщина напротив тоже окончила беседу с дочерью и вертела мобильник на столике, тыча в него длинным, покрытым ярким лаком ногтем. Она вскинула глаза на Фалькона. Такие женщины всегда чувствуют обращенные на них взгляды. Опасная женщина, береги бог от таких. Беспокойство ее дочери оправданно.