Кровь тигра
Шрифт:
Робин молчал. Молли упала на стул и зарыдала. У Робина сдавило сердце от жалости. Он протянул руку и тихонько погладил девушку по волосам. Она не отстранилась. Может, просто не заметила? Или вытерпела прикосновение?
В дверь постучали. Молли вскочила и, метнув взгляд на Робина, спокойно произнесла:
– Кто стучит?
– Боб, мисс Молли. Что-нибудь стряслось? Я проходил, слышу – плачет кто-то…
Девушка глубоко вздохнула, поглядела на Робина, потом на дверь.
– Все в порядке, дедушка Боб, – спокойный тон дался ей нелегко. – Я сейчас выйду.
Шаги удалились.
– Отчего не открыли? Не бойтесь, я стрелять не собираюсь. Сдамся без боя.
– Чтобы вас вздернули? – хрустнула пальцами девушка. Ясно, что тут какая-то тайна! Нельзя же сначала все отрицать, а потом… А отец? Да ведь Робин хочет взять на себя вину отца!
– Скажите, ваш отец совершил эти убийства?
– Нет, я, – отрицательно покачал головой Робин.
– Не может быть!
– Как вас понимать, мисс Ровер? Я все отрицал, а вы не верили. Теперь я говорю «да», и вы опять не верите!
– Нет, нет и нет! – заявила Молли решительно. – Кстати, вы сумеете выбраться отсюда?
– Разумеется. Как пришел, так и уйду.
– А Глайтон?
– Что-нибудь придумаем. Надо строить плотину, так ведь?
– Значит…
– …вечером он будет на месте.
– А сейчас уходите. Быстрее! Я не хочу, чтобы вас схватили.
Робин с нежностью посмотрел на девушку.
– Как жалко! – вырвалось у него.
– Что жалко?
– Да я к тому, что… В общем, никогда у меня не получалось полюбить… Видно, не будет у меня ни угла, ни семьи…
– Да отчего же?
– Смысла нет. Кто захочет жить с таким… как я?
– Вы думаете, не найдется девушки, которая полюбит вас, поверит, каждому слову поверит?
Они стояли совсем рядом. Робин осторожно взял в ладони руку Молли.
– Поверит – и что из того? Ведь в крови-то у меня разбой… И порой так накатит! Тигру нельзя иметь семью. Тем более детей. Хватит уж, что я вот такой…
Молли ничего не ответила. Он разжал ладони, и ее рука безжизненно упала.
– Уходи скорее! – прошептала она.
Несколько минут спустя Молли зашла в комнату отца и сообщила ему, что инженера Глайтона к вечеру, вероятно, найдут.
И действительно, его нашли. Возле самой фермы.
Мертвым.
Баркер судорожно стискивал в руке револьвер, наставленный на толстого инженера.
– Вы кто такой? – спросил Глайтон, придя в себя.
– Я кто такой? – переспросил Баркер и сообразил, что он, черт побери, напрочь позабыл имя того бандюги, что терроризировал здешние края. Как же его… ну-ка?
– Барс! Барс мое имя! Слыхал?
– Не приходилось, – буркнул Глайтон.
«Мимо», – испугался Баркер и попытался скрыть промах подобием издевательской усмешки.
– А про Леопарда, небось, слыхивал?
– Тем более.
– Гм… А про Койота?
«Ненормальный, по-видимому», – подумал Глайтон.
– Вот-вот, некоторым полезно послушать, какие славные имена бывают у больших разбойников!
– Это уж точно, – согласился Глайтон.
– А как мыслишь, какая, к примеру, у меня?
– Сивый мерин.
– Не угадал, презренный пленник, не угадал. Ну, кровожадный такой, которого все боятся.
– Бизон, значит.
Баркер подумал, что все это явно не то, и продолжал:
– Нет, ну самый опасный зверь какой?
– Гризли.
– Не угадал опять. А впрочем, чего с тобой говорить. Раз не можешь угадать, обойдешься и так. Плевать я на тебя хотел!
Глайтону показалось, что лучше бы и дальше поиграть в нелепую угадайку. Хоть не будет всяких осложнении, а то вон как револьвер в руке прыгает, того и гляди…
– Зачем меня сюда притащили?
– Профессиональная тайна. Ты – мой пленник.
– Ну и что же мне… позволено делать?
– Обивать кушеточки. Ох, жаль, матерьялу нету!
«Точно, псих», – решил Глайтон.
– А кабы руки развязать, так можно и кулечки из бумаги сворачивать.
– Извините, мистер… как вас там? Гризли?
– Мимо, мимо, пленник. Зверь, который подкрадывается бесшумно, и все боятся его…
– Ну хорек… Тихо крадется, все его стороной обходят.
– Тоже выдумал! – зло прошипел Баркер. – Я что, по-твоему, на хорька похож?
– Чуточку, – неосторожно обронил инженер. – И очень кушать хочется… Можно мне чего-нибудь такого?.. Спасибо. Кстати, сколько мне еще тут сидеть?
– Вопросы задавать неположено, – строго отчеканил бывший заключенный. – Неположено иметь при себе вещи, которые могут быть использованы для членовредительства. Свидания разрешаются только по спецразрешению…
– Извините, мистер Койот…
– Не положено разговаривать! Чуть позже отберу шнурки. И ремень. Такой порядок.
Впавший в уныние Глайтон замолк.
– Ладно, если хочешь, можешь встать, так и быть, – смилостивился Баркер, – а то так и уснуть недолго.
– Да нет уж, пока ваша кличка на ум не придет – не усну.
– Вот-вот, давай соображай, кто самый знаменитый разбойник?
– Я! – произнес голос с порога.
В дверях стоял Тигр. Настоящий.
Незнакомец отдаленно походил на Баркера: те же редкие кошачьи усы, маленькие глаза. Но у него было лицо Тигра, а у сидевшего в углу комнаты Баркера – лишь жалкая пародия. Настоящий Тигр стоял с карабином наперевес, держа палец на спусковом крючке и как бы случайно наставив дуло прямо на Баркера. Тот, впрочем, уже давным-давно выронил в испуге револьвер. Глайтон, ничего не понимая, переводил взгляд с одного на другого.