Кровавая гостиница
Шрифт:
Перечисляя с видимым наслаждением отборные кушанья своему собеседнику, судья не смотрел на последнего, а искоса наблюдал за крестьянином, который вошел в его кабинет чуть раньше, чем поручик.
Филипп, входя к мировому судье, не заметил этого посетителя. Впрочем, когда они обменивались приветствиями, тот отступил в угол кабинета и, прислонившись к стене, со шляпой под мышкой, без сомнения, ждал удобной минуты, чтобы проститься, не беспокоя двух собеседников. Можно было бы сказать, что Тувенель пытался определить по лицу посетителя, какое впечатление произвело на него появление жандарма. Но тот всем своим видом выказывал полное равнодушие к персоне Готье.
Это был мужчина среднего возраста, плотный, здоровый и одетый как зажиточный фермер. Более добродушную и слабохарактерную физиономию едва ли возможно было встретить.
– Извините, гражданин судья, — заговорил он минуту спустя, — но меня ждут дома, и если я нужен вам только затем, чтобы подписаться под бумагой…
– Да, я должен прочесть данные вами показания, а вы — поставить свою подпись… — И судья повернулся к Филиппу: — Вы позволите, не так ли? Дело важное и безотлагательное. Новое преступление этих разбойников, о которых мы только что разговаривали…
– Именно по этому поводу я и явился к вам с визитом, — серьезно проговорил Филипп.
– Хорошо, мы с вами потолкуем за трапезой, — сказал Тувенель и добавил с комическим негодованием: — Будет забавно, если эти мерзавцы еще и помешают честным людям вовремя подкрепиться! Зато, когда они наконец окажутся в наших руках, с каким удовольствием мы доставим этих злодеев к гильотине!
После этих слов взгляд его маленьких хитрых глаз остановился, как бы случайно, на фермере, так и не изменившем до сих пор своей позы. Тот потирал подбородок с заспанным видом.
– Дело не терпит отлагательства… Я и без того промедлил… — произнес Филипп с оттенком досады в голосе.
– Промедлили?.. Позвольте, вы когда вернулись?..
– Я приехал в Армуаз вчера вечером…
– И сегодня с утра уже за работой, не успели и передохнуть с дороги?!. Позвольте вас душевно поздравить!.. Вы, как я вижу, шутить не охотник!..
– Я с неделю отдыхал в Эпинале… — Филипп достал из кармана бумагу: — Я виделся там с гражданином прокурором и получил, для передачи вам, вот эти инструкции, с которыми обязан просить вас немедленно ознакомиться…
– Весьма охотно.
Судья распечатал конверт и, пробежав глазами полученную бумагу, весело сказал:
– Прекрасно, в силу той власти, которой вас наделяют эти документы, вы становитесь почти моим командиром. Итак, приказывайте, мой милый Готье, приказывайте. Я горд и счастлив служить под вашим начальством.
Потом, указав на крестьянина, по-прежнему неподвижно стоявшего все в том же углу, он добавил:
– Только позвольте мне отпустить этого честного малого и покончить с вопросом о бедном маркизе дез Армуазе…
Филипп вздрогнул, услышав это имя:
– О маркизе дез Армуазе?..
– О молодом маркизе Гастоне, который эмигрировал в Германию вместе с отцом и, как оказалось, недавно вернулся во Францию… себе на беду…
– Вам что-нибудь известно о маркизе?..
– Увы! Не больше того, что несчастного юношу видели в начале прошедшей недели…
– В Шарме, в почтовой гостинице? Не так ли?
– Именно в Шарме, в гостинице при почтовой станции. Но поскольку он больше нигде не появлялся…
– То очевидно, что произошло какое-то преступление. Итак, гражданин Тувенель, я именно затем и пришел, чтобы сообщить вам об этом странном исчезновении и донести на, вероятно, совершенное преступление.
– Возможно ли это?
– Я узнал об этом вчера вечером, у сестры моей, в Армуазе.
– А я только сегодня утром подготовил донесение моему непосредственному начальнику, гражданину Помье в Мерикуре, который сам немедленно сообщит обо всем в Эпиналь.
Филипп выразил свое удовлетворение.
– Вот это славно! — воскликнул он. — И поскольку вы уже приступили к расследованию, о чем я и пришел вас просить, то и мне, значит, можно начать поиски.
Потом, ударив себя ладонью по лбу, он спросил:
– Но кто же, черт возьми, мог сообщить вам о деле?..
– Как кто? Люди, которых наш эмигрант предупредил о своем возвращении, которые тщетно ждали его и видя, что он все не появляется, конечно, встревожились, стали узнавать, искать, обегали округу, совались туда-сюда и, наконец, убедившись в бесполезности поисков, обратились со своими подозрениями к правосудию.
– И эти люди?..
– Вдова и дети покупателя замка Армуаз, его нынешние владельцы, которые вступили в переговоры с молодым маркизом о перепродаже ему отцовского достояния…
– Их имя?
Судья хотел уже ответить, когда второй посетитель приблизился к ним и, прикоснувшись к руке офицера, проговорил:
– Черт возьми! Это вовсе не тайна. Их имя — имя отца моего, Жака-Батиста Арну, умершего хозяина виттельской гостиницы под названием «Кок-ан-Пат». Дело Жака Арну продолжает его семейство: моя мать, мои братья, сестры и я.
Филипп не был сыщиком по призванию… И лицо старшего сына Агнессы Шассар… по крайней мере то выражение, которое оно приняло для этого случая, дышало такой непроницаемой невинностью, что о него разбилось бы любое подозрение.
Однако при виде его в душе достойного лотарингца инстинктивно зародились странные чувства отвращения и недоверия… Что, если хозяева «Кок-ан-Пат» имели какое-то отношение к смерти Гастона?.. Храбрый солдат не мог скрыть своих ощущений. Выражение лица и голос его стали суровы, когда он спросил у крестьянина: