Кровавая купель
Шрифт:
Дэйв Миддлтон моего оптимизма не разделял. И сейчас, когда я шел прочь от Эскдейла в этот холодный день октября, он наверняка обдумывал, что сделает и что скажет, когда я вернусь.
Глава тридцать пятая
Бег с жестянкой
Из-за мерзкой погоды и разрушающихся дорог я вернулся на бензовозе в Эскдейл только через два дня.
Припарковав машину, я пошел ко входу в гостиницу, когда мне навстречу пролетел Саймон, будто на нем штаны горели.
Он тащил
Я подумал, что ничего тут не изменилось. Но ошибся.
– Что там с Саймоном? – спросил я у Штанины, который смотрел вслед бегущему парню. – Там только чайная ложка пороха. Он хуже себе сделает, если надорвется на бегу.
Штанина глянул на меня глазами, горящими смесью ужаса и горячащего кровь волнения.
– Они сменили правила. Курт начинил трубу гелинитом!
– Святый Боже!
Я повернулся посмотреть. Еще десятки лиц смотрели из окна гостиницы.
Саймон вылетел из ворот у конца дорожки, побежал дальше по дороге к деревне, перескочил мост через поток и круто полез на колокольню.
С такого расстояния он казался крошечным, но видно было отчаяние в его движениях, в стиснутой в руке серебристой трубе.
Время. Я посмотрел на часы. Прошло семь минут. Еще три минуты, чтобы забраться наверх, вытащить ключ, потом...
Издали донесся слабый треск и разнесся эхом между строений.
Я посмотрел на церковь. По ветру уносился клуб дыма. Саймон уже не бежал.
Кто-то укоротил фитиль.
Надо мной раздались веселые возгласы, потом смех. Вдруг этот звук стал далеким-далеким. Я ушел в яблоневый сад, и там меня стошнило. Я проклинал Бога и жалел, что вообще вернулся в Эскдейл.
В последний день жизни Дэйва Миддлтона он попросил меня пойти и помочь ему починить насос, который качал в гостиницу воду из источника. По дороге он говорил на обычные темы, которые его волновали:
– Курт и Джонатан совсем себя не контролируют... они так непредсказуемы... Наверное, дело в таблетках, которые они глотают.
– Я не вижу, что мы тут можем сделать, – сказал я. – У них своя армия.
– Должно быть решение... Только я слишком выдохся, чтобы что-то делать. Мое дело – чтобы генераторы вертелись, была пресная вода в баках, и работали унитазы. Вот, посмотри.
Его голые до плеч руки были вымазаны коричневым.
– Сегодня в шесть утра я выкапывал человеческие экскременты из стоков. Когда не хватило газа, чтобы приготовить завтрак их величествам, они вот что сделали... вот, на веке... И еще сзади на шее. Видишь? Ожоги от сигарет.
– Ты мог бы просто взять и уйти.
– У нас тут есть дети даже шести лет. Ты думаешь, я их брошу? Это называется ответственность. Ник. Нельзя просто пожать плечами и уйти на закат.
Я открыл дверь насосной.
– Ладно, что тут с ним?
Дэйв пожал плечами:
– Ты у нас
– Горючего здесь пока хватает.
– Ты помнишь. Ник, что говорилось там, в. саду, в день после убийства Боксера?
– Ага, революция. Можешь с тем же успехом сесть верхом на свинью и ждать, что она отрастит крылья и отнесет тебя в рай.
– Курта и Джонатана можно низложить. Если у нас будет план.
– И еще грузовик с оружием и люди, готовые и умеющие его применить... Слушай, насос вполне исправен. Просто кто-то выключил мотор.
Я его запустил и посмотрел на Дэйва. Он дрожал.
– Я хотел, чтобы ты сюда пришел и мы могли поговорить с глазу на глаз. – У Дэйва в руках была сумка. – Возьми это.
– Дэйв, что за игру ты затеял? Если Курт узнает, что ты баловался с подачей воды, ты понесешь жестянку...Господи, где ты это взял?
На дне сумки, как жестянка с бобами, лежал пистолет.
– Он заряжен, – сказал Дэйв. – Я его нашел под сиденьем “мерседеса”, на котором ездил Боксер.
У Дэйва был жуткий вид. Будто он собирался запустить опасную цепь событий, которая тут же вырвется у него из рук. Он вытер пот, текущий по лицу градом.
– Дэйв, он мне не нужен. Избавься от него.
– Тебе он понадобится.
– Понадобится? Ради всех чертей, зачем?
– Если тебе хватает храбрости выступить против Тага Слэттера, тебе хватит храбрости попросить Курта и Джонатана уйти от руководства.
– Что ты несешь? Уйти от руководства? Будто они командуют местной торговой палатой! Этих подонков нельзя просить по-хорошему. – Я вытащил пистолет. – Надо взять вот это, вышибить им мозги, захватить власть и не стесняться использовать его снова и снова, чтобы ее удержать. Быть лидером – это значит положить себе жернов на шею. – У Дэйва от моей речи разгорались глаза. – Если ты лидер, а у людей не хватает еды – ты виноват. Если они болеют и нет лекарств, чтобы их лечить, – ты виноват. Если напали Креозота и убили кого-нибудь – ты виноват. Нужно думать о тысяче вещей сразу, и это как держать на шесте тысячу тарелок – и все это время оглядываться, не пытается ли кто-то вонзить тебе нож в спину.
Дэйв сказал:
– В ситуации, подобной этой, лидер имеет и привилегии. Лучшая комната в отеле. Еда, питье. Комфорт. Я признаю, что времена изменились; новый лидер может завести себе двенадцать жен, и никто возражать не будет.
– Мне не нужно двенадцать жен, мне нужна Сара. Я...
Этот хитрый тип меня подловил. Ему даже не надо было мне говорить, что лидером должен стать я. Я сам это сказал.
– Ну нет, Миддлтон, ни за что. Только не я.
– Ник, ты – естественный кандидат... нет, ты послушай. Не уходи! Я спрашивал Сару, Китти, Мартина, кто, по их мнению, должен быть лидером. Я не называл имен – но они все назвали тебя. Ты единственный, кто может это сделать.