Кровавая луна

КНИГИ Ю НЕСБЁ

в серии «Звёзды мирового детектива»

Книги о Харри Холе

Нетопырь

Тараканы

Красношейка

Немезида

Пентаграмма

Спаситель

Снеговик

Леопард

Призрак

Полиция

Жажда

Нож

Кровавая луна

Охотники

Сын

Кровь на снегу

И прольётся кровь

Королевство

Ревность и другие истории

Крысиный остров

Ю НЕСБЁ

Кровавая луна

Jo Nesb?

Blodmane

Jo Nesbo

KILLING MOON

Перевод с норвежского на английский

Шона Кинселлы

Ю Несбё

Кровавая луна

Перевод с английского

Елены Попко, Софии Заика,

Дарьи Кузнецовой

Солнце превратится во тьму

и луна — в кровь, прежде нежели наступит

день Господень, великий и страшный.

Книга Иоиля 2:31

— Осло, — сказал мужчина, поднося стакан виски к губам.

— Твой любимый город? — спросила Люсиль.

Он уставился перед собой, казалось обдумывая ответ, прежде чем кивнуть головой. Она пристально смотрела на него, пока он пил. Он был высок: даже сидя на барном стуле, он значительно возвышался над ней. Должно быть, он был на десять, а может и двадцать лет моложе, чем она, в её семьдесят два года. Сложно понять возраст алкоголика. Его лицо и тело казались вырезанными из дерева: худые, чёткие и жёсткие. Бледная кожа, сетка синих капилляров, отчётливо видневшаяся на носу, вкупе с покрасневшими глазами и радужкой цвета полинявшей джинсы, наводили на мысль, что жил он тяжело. Пил тяжело. Больно падал. Но и, возможно, также крепко любил, поскольку за те месяцы, что он стал постоянным клиентом бара «Твари», она замечала мелькающую в его глазах боль. Как побитая собака, вышвырнутая из стаи, всегда сам по себе в конце барной стойки. Рядом с Бронко, механическим быком Бена (владельца бара), которого он забрал со съёмок невероятно дрянного фильма «Городской ковбой», где он работал реквизитором. Это служило напоминанием о том, что Лос-Анджелес был городом, построенным отнюдь не на успехах в кино, а на мусорной куче людских и финансовых неудач. Более восьмидесяти процентов всех снятых фильмов были полнейшим провалом и потерей денег: здесь самый большой процент бездомного населения в США, плотность которого сопоставима с Мумбаи. Пробки на дорогах старались задушить всё живое в городе, хотя уличные преступления, наркотики и насилие могли их в этом опередить. Но солнце светило. О да, эта чёртова Калифорнийская лампа стоматолога никогда не выключалась, она безжалостно светила, заставляя все безделушки в этом фальшивом городе сверкать как настоящие бриллианты, как подлинные истории успеха. Если бы они знали их истинную цену. Как знала её она, Люсиль, потому что она была там, на сцене. И за кулисами.

Мужчина, сидящий рядом с ней, определённо никогда не был на сцене, она узнавала людей из этой индустрии моментально. Но он также не выглядел как человек, смотрящий на сцену с восхищением, надеждой и завистью. Он был больше похож на того, кому всё это глубоко безразлично. На человека, увлечённого чем-то своим. Музыкант, возможно? Один их тех типов, похожих на Фрэнка Заппу, сочиняющих свою непостижимую музыку в подвале здесь, в Лорел-Каньоне, которые не стали — и никогда и не станут — известными?

После пары его визитов, Люсиль и новенький стали обмениваться кивками и короткими приветствиями, как обычно делают утренние посетители в барах для сильно пьющих. Но сегодня она впервые подсела к нему и угостила выпивкой. Или точнее, она оплатила напиток, который он заказал, увидев, как Бен возвращает ему кредитную карту с выражением лица, говорящем, что лимит исчерпан.

— Но любит ли Осло тебя? — спросила она. — Вот в чём вопрос.

— Едва ли, — ответил он.

Когда он провёл рукой по коротким, грязно-светлым с проседью волосам, она заметила, что вместо среднего пальца у него металлический протез. Он не был красавцем, и багровый шрам в форме буквы «J» от угла рта до уха — будто он был рыбой, попавшейся на крючок, — не помогал делу. Но было в нём что-то, что-то почти привлекательное и слегка опасное, как у некоторых её коллег здесь в городе. Кристофер Уокен. Ник Нолти. Ещё он был широкоплеч. Хотя так могло казаться из-за того, что остальная часть его тела была такой худой.

— Ага, их-то мы и хотим больше всех, — сказала Люсиль. — Тех, кто не любит нас в ответ. Тех, кто, нам кажется, полюбит нас, просто старайся мы чуть сильнее.

— Итак, чем ты занимаешься? — спросил мужчина.

— Пью, — ответила она, поднимая свой стакан виски. — И кормлю котов.

— Хм.

— Полагаю, на самом деле ты хочешь знать, кто я такая. Ну, я… — она отпила из стакана, раздумывая, какую версию ему предложить. Ту, что для вечеринок, или правду. Она поставила стакан, остановившись на последнем варианте. К чёрту. — Актриса, сыгравшая одну большую роль. Джульетта, в лучшей по сей день экранизации «Ромео и Джульетты», но которую теперь никто уже не помнит. Одна главная роль звучит не очень впечатляюще, но всё же это больше, чем могут получить большинство актёров в этом городе. Я была замужем три раза, дважды за состоятельными кинорежиссёрами, от которых ушла с выгодными соглашениями о разводе, что тоже больше, чем достаётся многим актёрам. Третий муж был единственным, кого я любила. Актёр, красивый как Адонис, без денег, дисциплинированности и совести. Он растратил мои деньги до последнего пенни и бросил меня. Я до сих пор люблю его, гори он в аду.

Она допила свой стакан, поставила его на барную стойку и подала сигнал Бену налить ещё.

— А поскольку меня всегда влечёт то, чего я не могу получить, я вложила деньги, которых у меня нет, в кинопроект с заманчивой главной ролью для пожилой дамы. Проект с интеллектуальным сценарием, актёрами, которые действительно могут играть, и режиссёром, который дал бы людям пищу для размышления. Одним словом, любой рациональный человек понял бы, что такой проект обречён на провал. Вот кто я — мечтательница, неудачница, типичный житель Лос-Анджелеса.

Мужчина со шрамом в форме буквы «J» улыбнулся.

— Что ж, хватит с меня самоуничижения, — сказала она. — Как тебя зовут?

— Харри.

— Ты не очень разговорчив, Харри.

— Хм.

— Швед?

— Норвежец.

— Бежишь от чего-то?

— Вот так это выглядит?

— Да. Вижу, ты носишь обручальное кольцо. Убегаешь от своей жены?

— Она умерла.

— А, убегаешь от горя. — Люсиль подняла свой стакан для тоста. — Хочешь знать место, которое я люблю больше всего? Оно прямо здесь, в Лорел-Каньоне. Но не сейчас, а в конце шестидесятых. Тебе стоило побывать там, Харри. Если ты уже был рождён тогда.