Кровавая любовь
Шрифт:
— Ага! — восклицаю я, раскидывая руки. — Умеешь еще как!
— Ленор, — говорит он, словно теряет терпение, — я не понимаю, что тебя беспокоит. Ты злишься, потому что думала..?
Я, наконец, высвобождаю руку из его хватки и тычу пальцем ему в грудь.
— Ты привязал меня к кровати. Заставил Вульфа удовлетворять меня.
Он недоверчиво моргает.
— Ты умоляла об этом.
— Я умоляла тебя, а не его.
Он поднимает подбородок.
— Ты была в агонии, Ленор. Мы дали тебе выход.
— Окей, я сама бы не справилась, потому
— Так и было, — сухо говорит он.
Я закрываю глаза, меня охватывает разочарование.
— Мог бы яснее сказать, что ты считаешь сексом.
— Ты не считаешь это сексом?
Я пристально смотрю на него.
— Семантика. Я думала, Вульф трахал меня. Оказывается, нет. И почему?
Его взгляд становится злее.
— Теперь ты хочешь знать, почему он не трахнул тебя?
— Да. Тебе же все равно.
— Я никогда так не говорил, — быстро твердит он, нахмурив брови.
— Тогда почему позволил мне в это поверить? Почему ты позволил мне так думать?
Он устало вздыхает, проводя рукой по лицу.
— К чему эти вопросы, лунный свет?
— К тому, — говорю я, зная, что текила доставляет много хлопот. Мне не хочется с ним ссориться. — Я люблю тебя, Солон. Очень сильно, и иногда мне просто… мне просто страшно. Становится страшно, что я ощущаю это сильнее, чувствую это очень глубоко и это… навсегда, за неимением лучшего слова. Навсегда, да еще и сверхъестественно. Это большая, темная любовь. А ты, ты… все еще загадка для меня. Я понятия не имею, о чем ты думаешь. Ты наблюдал за мной с детства, видел, как я выросла, но у меня не было такой же привилегии. Я почти ничего не знаю о тебе. И это нормально, да. К тому же у меня впереди целая жизнь. Но мы стоим на неровной почве. У тебя всегда будет преимущество. Мы не равны.
— Не равны? — хрипло шепчет он. Протягивает руку и обхватывает мое лицо ладонями, удерживая, пока глазами блуждает по моему лицу. — Ленор, мы равны во всех отношениях.
— Ну, мне так не кажется. У тебя за плечами целые жизни, больше, чем должно быть у любого существа. Кажется, что пройдут столетия, прежде чем я узнаю о тебе все.
— Разве это плохо? — тихо спрашивает он. — Провести эти столетия со мной, узнавая, кто я такой?
— Нет. Нет, конечно, нет. Но немного обидно, что у меня нет никакой тайны. Как ты говорил, я не скрываю свои эмоции. Раскрытая книга. Мне двадцать один год, Солон, как, черт возьми, я вообще могу быть с таким потрясающим человеком, как ты?
— Дорогая моя, для меня ты та еще загадка, — делится он. — Твои эмоции. Твоя мягкость, твое сердце. Тот факт, что сейчас ты рассказываешь мне все эти вещи, эту правду о себе, я не ожидал это услышать. Знаю, что мы можем казаться разными, будто между нами есть различия, но они не имеют никакого отношения к тому, насколько трепетно я к тебе отношусь.
Я отвожу взгляд, мое сердце разрывается.
— Послушай, — тихо
Я тупо смотрю на него.
— Ты хотел посмотреть, будет ли мне это важно? Сколько тебе, двенадцать лет?
Он ощетинивается настолько, что мое сердце сжимается. Ох, ему не понравилось это замечание.
Солон опускает подбородок и сердито смотрит на меня из-под своих темных бровей.
— Все мы иногда неуверенные, — говорит он через мгновение.
Ладно, теперь переходим к чему-то интересному.
— Что еще за неуверенность? Ты с самого начала знал, что я хочу тебя, нет?
— Знать и верить — это две разные вещи.
— Думаешь? Потому что для меня звучит одинаково. И мне было не все равно. Ты видел это.
— Я хотел убедиться, — продолжает он, — и сохранить контроль. Есть причина, по которой я никогда не заполнял твои многочисленные пробелы. Знал, что ты потеряла много времени, не помнила о том периоде. Но чем больше ты узнавала, тем меньше у меня оставалось преимуществ перед тобой. Твое незнание удерживало тебя на шаткой почве. Я не хотел отказываться ни от унции власти, которую имел над тобой.
Я моргаю.
— Это просто пиздец, Солон.
Он пристально смотрит на меня в ответ.
— Да, согласен. Полагаю, я немного не в себе. — Вампир снова проводит рукой по моим волосам, царапая ногтями кожу головы, отчего мои глаза закатываются. — Но это было тогда. А сейчас мы равны, и, если уж на то пошло, ты единственная, у кого есть власть надо мной.
Жар разливается в моей груди. Подумать только, у меня есть какая-то власть над этим вампиром…
Я прикусываю губу и встречаюсь с его пристальным взглядом, когда его слова проникают в меня, в самую глубину, вызывая тепло между ног.
— Что ж, как человек, обладающий всей полнотой власти, я хочу, чтобы ты пошел в спальню и обслужил меня.
Его глаза блестят.
— Очень хорошая идея.
Он хватает меня за руку и тянет в спальню, практически швыряя через всю комнату, так что я падаю спиной на кровать. Пинком закрывает дверь и в мгновение ока оказывается надо мной.
Я в бордовом платье, колготках и ботинках, он в костюме. Но в отличие от прошлого раза, когда мы раздевались догола, тогда он двигался с невероятной скоростью, а на этот раз он делает все медленно. Расстегивает молнию на моих ботинках, швыряя их через всю комнату, залазит мне под платье и проводит пальцами по поясу колготок, осторожно стягивая их с бедер.
Я приподнимаюсь, когда его язык высовывается наружу, пробуя на вкус кожу возле колена, затем пробегает вверх по чувствительной внутренней поверхности бедра, пока его нос не касается моего кружевного белья.
Он издает одобрительный звук, но не снимает трусики. Вместо этого посасывает мой клитор через тонкую ткань, этот барьер одновременно заставляет меня громко стонать и остерегает от чрезмерной стимуляции. Несмотря на то, что якобы именно я контролирую ситуацию, Солон подводит меня к краю, но я все равно сдерживаюсь, чтобы не упасть.