Кровавая Обитель
Шрифт:
Запрещенный прием! Конечно, я хотела!
С таким тяжелым вздохом, словно на меня обрушилась вся тяжесть мира, я угрюмо сказала:
— Ладно. Только отвернись.
— Да чего я там не видел? — похабненько сказал охальник. — Вот у гестрий — это одна раса такая здешняя, если ты не знаешь — четыре груди. Это да, экзотика. А у тебя что там нового можно увидеть?
— Асдус, я сейчас точно передумаю! — заливаясь краской, заявила я.
— Ладно-ладно, — он нехотя отвернулся. — Даю тебе пять минут.
— Ты издеваешься?!
— И так столько времени потеряли! А между прочим, видок
Последнее соображение оказалось действенным. Я тут же кинулась переодеваться в развратное красное платье, в котором было столько прорех, что если бы не блестящая материя и явная нарочитость этих самых дыр, можно было подумать, что это лохмотья. Еще и разрез до самого бедра, открывающий при ходьбе одну ногу. Платье и отдаленно не напоминало фасон, какой носят благородные дамы или даже служанки. Наверняка такое тут и правда шлюхи носят.
Кипя от негодования, я все же это напялила. А еще чулочки в крупную сеточку, при виде которых моя мать бы разрыв сердца получила. Туфли на высоченных колодках сделали меня почти на полголовы выше. К этому всему безобразию еще полагался парик, сделавший из меня белобрысую развратницу.
— Может, прическу какую-то сделать? — в сомнении пробормотала я, разглядывая в зеркало длинные распущенные патлы.
— Не стоит, — Асдус уже повернулся и довольно меня оглядывал. — А теперь последний штрих.
И он извлек непонятно откуда коробочку, где оказалось что-то вроде театрального грима.
— Ты точно надо мной издеваешься! — обреченно вздохнула я, когда он усадил меня в кресло и стал намазывать чем-то мое лицо. Даже высунул кончик языка от усердия. Совсем как Верика делала, когда училась грамоте и вычерчивала на бумаге буковки. Я прямо умилилась на пару секунд.
— И не думал, детка, — протянул Асдус. — Ну вот, по-моему, замечательно получилось!
Он с довольным видом отстранился и отошел на шаг. Оглядел меня с видом художника, закончившего картину.
— Мне стоит приготовиться к худшему? — обреченно спросила я.
— Как по мне, ты сногсшибательна, милая! — возразил рыжий демон, но доверия у меня почему-то к нему не было в этом вопросе. И я на негнущихся ногах проследовала к зеркалу.
Едва сдержала возмущенный крик, но вовремя вспомнила, что на него могут сбежаться домочадцы. Пришлось его судорожно запихивать назад, одновременно хватая ртом воздух от попыток выразить негодование. В этой размалеванной кукле в зеркале теперь и отдаленно нельзя было признать меня. Гулящая девка, как она есть! Губы подкрашены вызывающей красной помадой, тон лица стал чуть темнее того, что у меня стал после обращения, еще и румянец наблюдается. Глаза густо подведены черным, на веках зеленые тени. Ресницы будто вдвое больше стали, тоже подкрашенные какой-то гадостью. И теперь глаза казались еще ярче, словно занимали пол-лица.
Конечно, эта зеленоглазая блондинка легкого поведения была не лишена привлекательности, но то, что это я, не укладывалось в голове! Да я со стыда сгорю, если кто-то из моего поселения узнает, что я в таком виде на людях показывалась! Нечисть раздери Асдуса! Меня в таком виде Энний увидит!
— Я не пойду никуда! — заявила я, едва не рыдая от досады. — Ты что со мной сделал, больной на всю голову демон?!
— А как по мне, все отлично! — он даже обиделся, судя по недовольной гримаске. — Да и в таком виде в тебе точно никто не заподозрит новообращенную. И в том заведении, куда мы пойдем, твой вид вполне даже уместен.
— Асдус, мне уже страшно! Куда ты меня собрался вести?!
— Не переживай, заведение вполне даже приличное… Местами…
— Асдус!
— Просто оно тайное. Власти города не одобряют таких заведений. Но поверь, там очень-очень интересно!
— В последнем я даже не сомневаюсь, — с сарказмом отозвалась я. — Раз там считается нормальным носить такое!
— Не переживай, рядом со мной тебе нечего беспокоиться! — убежденно заявил рыжий, выпятив грудь.
Ага, видела уже, как ему парочка вампиров задницу надрали в «Голубой крови»! Учитывая, что один из них Моль, и вовсе позорно. Но свои слова я оставила при себе, даже барьер проверила. Обижать Асдуса все же не хотелось. Вот чем-то нравилось мне это обаятельное неугомонное шило в заднице!
— Ладно, — наконец, осторожно сказала я, хоть и чувствовала, что наверняка буду жалеть, что согласилась на подобную авантюру. Но не зря же я вытерпела весь этот маскарад! Да и погулять по городу очень хотелось.
Асдус просиял и, упрятав художественные принадлежности обратно непонятно куда, подошел к окну и галантно махнул рукой:
— Дамы вперед!
— Нет, ну ты правда издеваешься! — выпалила я, подходя к нему и глядя на довольную физиономию.
— Ты права, в этот раз издеваюсь.
Он широко улыбнулся и я взвизгнула, когда Асдус неожиданно подхватил меня на руки и вместе со мной выпрыгнул из окна. Что-то это мне до боли напоминало! Думать о том, что в прошлый раз из подобного приключения ничего хорошего не вышло, было неутешительно. Но я постаралась отбросить опасения и все же доверилась Асдусу. Он, по крайней мере, не бросается на меня, как собака на кость, при всяком удобном случае, как делает Черный Лорд.
Мы плавно приземлились на землю, но рыжий демон и не думал выпускать из объятий. Превратившись в огненный сгусток, понесся к воротам. То, что при такой скорости у меня парик с головы не упал, иначе чем чудом не назовешь! К моему облегчению, никто по дороге нам не попался и останавливать не стал. Но выдохнула я, только когда мы оказались за стенами Кровавой Обители. Тут только Асдус поставил меня на ноги и вновь принял человеческий вид.
— А где Энний с Криспиной? — подозрительно спросила я, озираясь.
Тут же из-за ближайшего дома, стоящего рядом с Обителью, высунулась рука и поманила нас к себе. Я облегченно вздохнула. Попыталась быстро кинуться к друзьям, но проклятые колодки подвернулись, и я едва не растянулась на мостовой. Асдус едва успел подхватить меня, проклинающую все на свете, а больше всех того, кто заставил надеть эту обувь.
— Осторожней, детка! — ухмылялся он.
— Обязательно было это безобразие надевать? — ярилась я, с ненавистью глядя на туфли, в которых едва ходить могла.