Кровавая жара
Шрифт:
Друзья, добившие последних из нападавших мертвецов, остановились, с опаской глядя на машину. Тем временем, «Волга» вырулила на дорогу и медленно двинулась в их сторону. Не имевшие патронов, Лёс и Клим все же взяли ее на прицел. Откуда сидевшим в машине будет известно, что они блефуют?
– Что будем делать? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Пашка Клим.
– Говорить, – коротко ответил Лёс, изображая сосредоточенного на прицеле человека.
Теперь, в более спокойной обстановке, в то время, как «Волга» приближалась, всем удалось внимательнее разглядеть саму машину и тех, кто был в ней. На когда-то белом, а теперь заляпанном красно-черной жижей, капоте красовался яркий знак анархии. Из открытых (а может и выбитых) боковых окон звучала громкая музыка. Лёс не мог не узнать ее. «Король и шут»,
Бодрая музыка питерских музыкантов сделалась тише. Парень за рулем высунул голову на улицу. На вид ему было не больше двадцати пяти, русые, коротко стриженые волосы, голубые глаза.
– Живые люди, да практически в центре города, как это вас сюда занесло?! – удивленно произнес он, осматривая друзей. – Что скажете, молодежь?
Второй парень, черноволосый, загорелый, атлетического телосложения, как будто бы не замечал стоявших, пристально оглядывал, насколько позволял обзор из машины, ближайшую территорию.
– Жрать хотели, – честно ответил Лёс, опуская оружие. Клим тоже последовал его примеру. – Так вот и добрались сюда.
– А вы счастливчики, если вас еще самих не сожрали! – сказал водитель «Волги».
– Ага, может быть и так, или просто хорошо умеем мочить этих тварей! – Пашка Клим пнул гнилые останки зомби.
– Что тоже хорошо! – назидательно подняв палец вверх, произнес парень, все это время в его голосе проскальзывала едва заметная ирония, его явно что-то забавляло. – Однако, как бы хорошо мы не научились убивать ублюдков, нам не уничтожить их всех!
– Серж, хорош базарить, как курнешь этой дряни, так тебя на философию прет! – недовольно произнес второй парень. – Говори по делу, или поехали, не хватало еще, чтобы трупаки снова сюда сбежались!
– Куда путь держим? – сделав серьезное лицо, спросил Серж. – Может, подбросить, а?
Друзья переглянулись, словно мысленно совещаясь говорить начистоту, или не стоит. Откуда им знать, кто эти двое? Мародеры? Или просто два абсолютно безбашенных отморозка, накурившихся наркоты и любящих разъезжать по городу на своей тачке, громя и убивая всех вокруг? А может, они работают на Десятника?
Версий было много, и парни, конечно, это понимали, поэтому с чистосердечным признанием никто не спешил. Чего уж говорить о напуганных жуткой бойней девчонках и пацаненке. Они стояли, не шелохнувшись, словно вросли в забрызганный кровью и гнойными выделениями асфальт.
– Понятно, боимся, значит, говорить, – заулыбался Серж.
– Опасаемся, – спокойно ответил Лёс.
– Слыхал, Макс, «опасаются», – хмыкнул водила, на секунду повернувшись к приятелю. – Молодцы, парняги, с головой!
Издевательский тон Сержа вызывал все большее негодование, Лёс сжал кулаки. Тем временим, взгляд нагло ведущего себя парня пал на девушек.
– А девочки в наше время редкость, тем более, такие красивые. – Маслянистый взгляд Сержа, казалось, раздевал двух подруг. – Повезло вам, пацаны, ох как повезло, может быть… это… ну, поделитесь по-братски?
– Слышь, ты… – не выдержал Пашка Клим.
– Эй, эй, эй, Серж, ты что-то перегибаешь палку, друг! – вмешался черноволосый атлет, и это, конечно же, немного разрядило обстановку. – Не надо гнать, мы же все люди, а люди должны помогать
1
«беломорина» – «Беломорканал» – папиросы эпохи СССР, до сих пор в ходу. Часто используются для «забивки» травки.
Секундная манипуляция со спичками, и Серж глубоко затянулся, подержал одурманивающий дым в легких и с кашлем выдохнул.
– А жратвы здесь тоже почти не осталось, – он вдруг резко сменил тему, оглядывая стоящих слезящимися глазами. – Проглоты все опустошили, а, как известно, после этих тварей практически ничего не остается, а если и уцелеет какая еда, то есть ее себе дороже!
– Что за Проглоты такие? – Саня Пона обрел дар речи, заинтересовавшись сказанным.
– Да это мы их так с Максом окрестили, – осипшим голосом ответил Серж, выпуская дым. – Жуткие твари, жрут все подряд, ничем не брезгуют, появились недавно, во всяком случае, мы их раньше не встречали, но успели обшарить почти все продовольственные магазины!
– Кислый, неприятный запах, который даже гниль вокруг перебивает, почуяли?.. уносите ноги, а то Проглот и вами не побрезгует! – сказал отрешенно качок Макс. – Ну, тронулись, Серж, хватит демагогии. – Он слегка саданул кулаком в бок товарища. – Такую информацию надо продавать, а не выкладывать каждому встречному, укурыш хренов!
– Спасибо, что помогли… – искренне сказал Лёс, видя, как Серж послушно завел машину.
– Не стоит благодарности, мы все равно все умрем. Не сегодня, так завтра! Это вторжение, пацаны, прямиком оттуда! – сказал осоловевший от выкуренного парень, подняв указательный палец вверх. – Оккупация, мать ее!
В уши стоявших ворвалась громкая музыка, машина, буксанув на месте, рванула вперед. А звучавшая из ее окон песня, как будто специально подобранная под этот момент жизни, звучала очень угнетающе:
Наш бренный мир задуман ИмКак царство света и покоя.Наш мир и должен быть таким,Но где вы видели такое?Любому в душу наплюют,Не пощадив заслуг и судеб,Тут и ограбят, и убьют,И оболгут, и обессудят.Люди, добрые люди,Пусть наш мир добром,Добром прибудет!Не подадут, не пощадят,На гроб земли не бросят горсти,Друг друга поедом едят,Хрустя, обгладывают кости,Своих детей едят отцы,Творцы себя съедают сами.По свету бродят мертвецыС такими добрыми глазами.Люди, добрые люди,Пусть наш мир добром,Добром прибудет!