"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине?
Шрифт:
— были адресованы Евгении Бош, но вешала–то не она. Как утверждают летописцы из АН СССР:
«И снова стрелки оправдали оказанное им доверие»
(впрочем, массовыми расправами отметился в Пензе и чехословацкий интеротряд). Латыши пристрелили пытавшегося поднять мятеж и двинуться вместе с «белочехами» на Москву главнокомандующего Восточным фронтом М.А. Муравьева.
С 12 июля 1918 года Вацетис, имея под рукой верных стрелков, командовал Восточным фронтом, организуя бое вые действия против чехословацкого корпуса. Штаб фронта был создан на базе штабов 2–й и 3–й латышских стрелковых бригад, сформированная Вацетисом 5–я армия более чем наполовину была укомплектована латышами, и во главе ее встал командир 1–го
В августе «белочехам» удалось захватить Казань, а вместе с ней ― половину золотого запаса России. Однако в начале сентября красные сумели организовать успешное контрнаступление и нанести поражение противнику. Любимый командующим 5–й полк стал первой советской воинской частью, удостоенной за эти бои Почетного революционного Красного Знамени. В разгар операции Вацетис был назначен главнокомандующим Вооруженными Силами Республики.
В это время со всех направлений красные латышские полки перебрасывались на запад. К концу 1918 года они были развернуты в две стрелковые дивизии, составившие ядро Армии Советской Латвии. Командующим ее был назначен Вацетис, оставаясь по совместительству главкомом. Вторжение на родную землю началось в декабре, и уже к концу января 1919 года была оккупирована большая часть страны. Рига пала 3 января. Главком писал:
«Одной из важнейших задач армии Латвии являлось очистить долго поливаемую потом и кровью и слезами почву от исторического мусора в виде прогнивших привилегированных верхов старого общественного уклада Прибалтики и расчистить почву для власти трудового народа».
Дальнейшее ― понятно. С целью очищения почвы от «мусора» в Латвии на пять месяцев был установлен режим жесточайшего террора. Батальоны палачей не успевали справляться со своей работой. Лишь к началу лета «контрреволюционные силы» снова отбили Ригу и вышибли «борцов за правое дело». Армию Советской Латвии переименовали в 15–ю армию, а из нее снова отпочковалась ударная Латышская дивизия.
Летом 1919 года блистательная карьера Вацетиса в Красной Армии внезапно оборвалась. Все началось с разногласий между главкомом и штабом Восточного фронта. Считая, что главная опасность для Советской Республики назревает на юге, Вацетис предложил приостановить успешное наступление против Колчака и передать ряд дивизий Южному фронту. Однако этой идее категорически воспротивились Каменев и его комиссары. Командующий Восточным фронтом обещал и выделить необходимые дивизии, и добить противника. Свои обязательства Каменев выполнил полностью, а авторитет главкома пошатнулся. Тогда Вацетис попытался сместить Каменева, но 8 июля сам был отрешен от должности.
Троцкий вспоминал:
«Оба они были полковниками Генерального штаба ста рой царской армии. Между ними шло несомненное соревнование, в которое были втянуты и комиссары. Трудно сказать, кто из двух полковников был даровитее. Оба обладали несомненными стратегическими данными, оба имели опыт великой войны, оба отличались оптимистическим складом характера, без чего командовать невозможно. Вацетис был упрямее, своенравнее и поддавался несомненно влиянию враждебных революции элементов. Каменев был несравненно покладистее и легко поддавался влиянию работавших с ним коммунистов».
Последнее обстоятельство вкупе с успехами Восточного фронта оказалось решающим. Почти сразу после отставки Вацетис был арестован чекистами по подозрению в причастности к «военному заговору», но вскоре выпущен из зиндана и с августа 1919 года до конца Гражданской войны работал в РВС Республики.
С 1921 года Иоаким Иоакимович находился на преподавательской работе в Военной академии РККА.
Командарм 2–го ранга Дыбенко Павел Ефимович родился в 1889 году в селе Людков Черниговской губернии, из крестьян. Окончил четырехлетнее городское училище. Работал грузчиком, строительным рабочим. В 1911 году
В разгар мировой войны матрос Дыбенко занимался антивоенной пропагандой «в недрах царского флота» и добился немалых успехов. Едва Николай Второй отрекся от престола, распропагандированная братва приступила к истреблению офицеров. Их стреляли, поднимали на штыки, забивали прикладами и кувалдами, топили в прорубях. А Дыбенко в мае 1917 года стал председателем Центрального комитета Балтийского флота ― Центробалта.
Активно участвовал в подготовке Октябрьского переворота в Петрограде, руководил формированием и отправкой в столицу отрядов революционных матросов. Крейсер «Аврора» и другие корабли вошли в Неву по приказу Дыбенко. На следующий день после взятия Зимнего дворца полуграмотный Паша Дыбенко стал членом Советского правительства, народным комиссаром по морским делам и, как повествует официальная биография, «одним из организаторов советского ВМФ», а также разгона Учредительного собрания и расстрелов рабочих демонстраций.
В феврале 1918 года нарком иностранных дел Троцкий, выбросив дурацкий лозунг «Ни мира, ни войны», отказался подписывать Брестский мир. В ответ германское командование двинуло в наступление войска. За пять дней, с 18 по 23 февраля, не встретив никакого сопротивления со стороны разложенной «пацифистами» русской армии, немцы заняли Двинск, Полоцк, Минск, Псков, подошли к Петрограду. В районе Нарвы большевики попытались организовать оборону силами Красной Гвардии.
Была также предпринята попытка оторвать от увлекательного занятия экспроприацией и привлечь на защиту революции балтийских матросов. Нарком Дыбенко объявил красный террор всей «немецкой буржуазии» и во главе сводного отряда численностью в 800 человек (для сравнения, брать Зимний, мосты, почтамт, телеграф и прочее по ленинскому списку приехали 10 тысяч балтийцев) выступил к Нарве с намерением гнать противника до самого Ревеля. Однако запала «братишек», всю войну поглощавших паек в глубоком тылу, хватило на одни сутки фронтовой жизни. По воспоминаниям М.Д. Бонч–Бруевича, вместо борьбы с немцами «разложившиеся матросы занялись раздобытой в пути бочкой со спиртом».
Уже 3 марта Дыбенко объявил начальника Нарвского боевого участка бывшего генерала Д.П. Парского врагом, специально поставившего его геройский отряд в «трудное положение», и отдал приказ к ретираде. Матросы восприняли приказ с воодушевлением и «добежали до Гатчины», в рекордные сроки преодолев 120 километров. Были брошены даже те населенные пункты, где германским духом и не пахло; их потом «отбили» обратно русские телеграфисты.
В середине марта за сдачу Нарвы Дыбенко исключили из наркомов, арестовали и отдали под следствие. Но как только содержание под стражей заменили подпиской о не выезде, Павел Ефимович набрал эшелон матросиков и убыл на восток, сражаться с «контрреволюционной волной». Эшелон по приказу Москвы задержали уже в Самаре, полководца вернули обратно. Суд состоялся в мае. Ревтрибунал бывшего наркома оправдал, но Центральный Комитет выгнал его из партии ― «за бесчестное нарушение обязательства».
После суда Павел Ефимович убыл на подпольную работу против «буржуазно–помещичьей диктатуры» гетмана Скоропадского на Украине и в Крыму. В августе 1918 года был схвачен в Севастополе, посажен в тюрьму, но в сентябре немцы вернули «резидента» Советскому правительству в целости и сохранности. После этого он занимался формированием повстанческих частей в «нейтральной» зоне.
В начале 1919 года Дыбенко всплыл как командир одно го из партизанских отрядов в составе Украинского фронта, «созданного для оказания помощи трудящимся Украины в освобождении от германо–австрийских оккупантов и буржуазных националистов», участвовал во взятии Харькова, ставшего временной столицей Советской Украины, и наступлении на Екатеринослав.