Кровавое наследство
Шрифт:
«Это, должно быть, ее дочь, — подумал он, глядя вслед экипажу. — Она напоминает мне Клару Понсонби, когда я впервые увидел ее».
Занятый такими мыслями, Гудвин приехал в Винчестер, в одну из лучших гостиниц этого древнего города. Он нашел своего приказчика в номере, заранее приготовленном к его приезду. Яков Даниельсон сидел в глубоком раздумье, облокотясь на стол, перед ним стоял нетронутый графин с ромом. Когда вошел в комнату банкир, он медленно повернулся и посмотрел на него как человек, не верящий тому, что видит.
— Что с вами, Яков? — удивился Гудвин. — Вы выглядите человеком, который едва оправился от сильного испуга.
— Я действительно сильно испугался, — мрачно отвечал он, — я встретил на улице привидение.
— Привидение?
— Да, привидение, тень моей прошедшей юности, живое изображение женщины, единственной, которую я любил!
Приказчик схватил дрожащей рукой бутылку и до краев наполнил стакан.
— Но в вине, — простонал он, — единственное успокоение от подобных волнений.
Банкиру еще не доводилось видеть своего приказчика в подобном состоянии.
— Вы в самом деле изумляете меня, Яков, — сказал он ему, — я даже не подозревал в вас существования сердца.
— У меня его и нет, — ответил он, — было когда-то, но разбилось. Это старая история. Теперь, господин Гудвин, я несколько оправился от своего испуга. Вы платите мне жалованье не за мечты, а за труд, и я готов трудиться. Вы вызвали меня в Винчестер не для вашего или моего удовольствия, так скажите, в чем дело?
— Еще не время отвечать на ваш вопрос, Яков: мы сперва пообедаем — мне хочется есть — а потом поговорим о делах. Вечер довольно холодный, прикажите истопить камин.
Когда это приказание было выполнено, банкир и приказчик принялись за обед.
«Странно, — рассуждал сам с собою Гудвин, смотря на неприятное лицо своего собеседника, — этот человек говорит о призраке своей минувшей любви, но ведь и я тоже видел призрак моего прошлого: эта голубоглазая девушка с золотистыми локонами — живое изображение Клары Понсонби в минуту моей первой встречи с ней, когда ее лицо так сильно врезалось в мою память».
Присутствие слуг вынуждало обоих собеседников говорить о самых незначительных вещах. Банкир усиленно старался напоить своего приказчика, хотя сам был воздержаннее обыкновенного. Но когда скатерть была снята со стола, в серебряных подсвечниках зажжены свечи, Гудвин и Даниельсон придвинули свои кресла к камину.
— А теперь за дела! — воскликнул последний.
Банкир медлил с ответом. Задача была действительно нелегкая — ему предстояло сделать Даниельсона соучастником своего преступления. Однако надо было начинать.
— Даниельсон, — сказал банкир, — вы помните капитана Гарлея Вестфорда, который приезжал в Вильмингдонгалль, чтобы взять от меня обратно свои деньги?
— О да, я помню его, и весьма хорошо!
— Должен сказать вам, что этого несчастного, к сожалению, уже нет на свете.
— В самом деле?
Даниельсон пристально взглянул на банкира.
— Да. «Лили Кин» погибла со всем экипажем.
— Но почему вы знаете, что Гарлей Вестфорд находился на этом корабле?
— Потому что корабль принадлежал ему, и он мне объявил о своем намерении отправиться на нем. Зачем ему было изменять его?
— Я с вами согласен, — отвечал приказчик, — но на свете случаются странные вещи. Неожиданный случай мог легко воспрепятствовать его отъезду.
— О нет! — воскликнул Гудвин. — Это невозможно. Уверяю вас, что Гарлей и весь груз корабля покоятся теперь на дне морском.
— В таком случае, наследники его не замедлят явиться и потребовать от вас его 20 тысяч фунтов.
— Ну и пусть являются, но с верными доказательствами, что они были приняты мной, а если таких нет…
— А квитанцию, которую вы выдали капитану?
— Она тоже на дне океана.
— Но если он передал ее кому-нибудь до своего отъезда?
— Это трудно предположить. Я уверен, что она погибла вместе с ним.
— В таком случае, на свете останется только одно лицо, знающее о получении вами этих 20 тысяч фунтов, то есть вы сами.
— Могу ли я довериться вам?
— Вы делали это до этой поры.
— О да, и в весьма знаменательных случаях; но настоящий случай важнее их всех. Готовы ли вы продать ваше молчание за тысячу фунтов?
— Очень готов, — отвечал Даниельсон.
— Но имейте в виду, что я нуждаюсь не в одном только молчании, но и в ваших услугах.
— Можете смело рассчитывать на то и на другое.
— Хорошо, — сказал банкир, — итак, слушайте. Вручая мне свое денежное состояние, Вестфорд отдал мне и акты на свою земельную собственность. Я хочу во чтобы то ни стало завладеть этой собственностью.
— На каком основании?
— На основании им же самим подписанного акта, которым он обязуется отдать ее в мое владение в случае неуплаты им в шестимесячный срок взятых у меня в долг денег.
— О, конечно!
— Но в этом акте вы должны непременно подписаться свидетелем.
— Но я никогда еще не был свидетелем в деле подобного рода.
— Ваша память изменяет вам нынче вечером, мой милый Даниельсон, но она станет свежее, когда я дам вам пятьдесят фунтов задатку.