Кровавое проклятие
Шрифт:
— О чем ты?
Он замер у крыла и подал сигнал страже. Они остановились, и дальше Майсис и Клио пошли по коридору одни. Она нахмурилась, когда он остановился у двери, где она оставалась пять лет назад.
— Майсис, я попала сюда не по пустыне, а через лей-линию. Мне не нужно отдыхать.
Он коснулся двери, погладил дерево, словно видел сквозь него.
— Мы встретились пять лет назад, Клио. Как думаешь, мы изменились с тех пор?
Она замерла из-за резкой смены темы.
— Думаю,
Юный принц, с которым она встретилась в этом мире, окреп за сезоны, его юмор приглушило напряжение, которое всегда было с ним, его сострадание притупила ответственность, его сила превратилась в острый клинок. Но внутри оставалась честь.
— А ты? — он посмотрел на ее бирюзовую юбку и белый верх, украшенный ожерельями. — Ты изменилась?
— Д-думаю, да. Быть регентом непросто… — она вспомнила, какой пришла в Хризалиду, намереваясь украсть магию для брата. Ее младшее я казалось незнакомкой.
— Мы все подросли, — прошептал Майсис. Она не успела уточнить, кем были «все», он улыбнулся ей почти… нервно. — Если хочешь уйти, твои стражи могут вести тебя к лей-линии.
— А? — опешила она. — Что…
— Или оставайся, сколько хочешь. Никто тебя не побеспокоит.
— Майсис…
— У меня есть дела. Увидимся на весеннем собрании, — он обошел ее и зашагал прочь, оставляя ее с раскрытым ртом.
Майсис бывал непонятным, но это было странно. Что с ним такое? Жара спутала мысли? Может, не стоило верить и его словам о драконе в Бринфорде.
В конце коридора он оглянулся. Он увидел, что она еще стоит там, и махнул поторапливаться.
— Ты пожалеешь, если задержишься, — крикнул он и пропал за углом, его стражи — следом, оставляя стражей цитадели с ее сопровождением на пересечении коридоров. Нимфы смотрели с вопросами, хотели понять, стоит ли им подойти к нему.
Она покачала головой и открыла дверь. Не зная, что ожидать, она прошла в комнату. Ее взгляд скользнул по знакомой гостиной с кушеткой и столом с угощениями, спальней за шторой, прудом в полу, окнами во всю стену и…
Ее взгляд остановился.
Фигура прислонялась к подоконнику лицом к городу. Он был укутан в плащ во весь рост, что редко было в Алдендахаре, капюшон скрывал лицо.
Ее сердце болело.
Мужчина у окна повернулся. Она не могла двигаться, тело застыло, голова опустела. Он замешкался, а потом сдвинул капюшон.
Солнце озарило его светлые волосы, сделав их белыми. Янтарные глаза пристально глядели на нее, очаровывая.
Пол пропал под ее ногами. Клио не могла думать. Не могла дышать.
Лир стоял напротив нее. Лир, которого она не видела пять лет. От которого она ничего не слышала. О котором не переставала думать. Ни одной ночи не прошло без мыслей о нем, без подсчета долгих недель до встречи.
Теперь он был здесь, стоял в одной комнате с ней на пять лет раньше, чем она смела надеяться. Его глаза смотрели в ее глаза, и неуверенность проступила на его идеальном лице.
Она не думала. Не мешкала, не давала тревоге и сомнениям о его появлении и чувствах к ней проникнуть в голову. Ее ноги дрожали, но она не замечала.
Она побежала к нему.
Лир отошел от окон к ней. И его ладони, теплые, сильные и настоящие, поймали руки Клио, ее сердце чуть не вырвалось из груди. Ее пальцы обхватили его голову, словно он мог пропасть, если не держать его.
И он поцеловал ее.
Миг, о котором она мечтала, воспоминания, которые берегла, которые вырезала в своей душе, чтобы они не угасли, не готовили ее к силе эмоций, что потрясли ее до глубины души. Ее сердце стало большим, она не могла дышать, горло сдавило, а тело было невесомым.
Лир не замешкался, когда она вошла, но в поцелуе не было сомнений. Он не сдерживался. Он прижимался пылко к ее губам, но ей нужно было больше. Его пальцы притягивали ее за руки ближе, но недостаточно.
Она целовала его, затерялась в нем, тысяча выцветших воспоминаний ожили. Она не хотела отпускать, но отодвинулась и вдохнула. Слезы лились по ее щекам, холодные на ее коже, пока Клио разглядывала его лицо, отмечая каждую деталь. Он не постарел, но тени изменений и возраста были на его чертах.
Клио прижала ладонь к его щеке, большим пальцем гладя недавние шрамы на его лице, задевая влагу под его глазами.
— Клио, — его очаровывающий голос был таким, как она помнила.
— Лир, — прохрипела она.
На миг боль заполнила его глаза — годы одиночества и тоски были во взгляде. Он притянул Клио к груди, окружая ее своим телом, прижимая к себе.
— Я скучал, — прошептал он в ее волосы, слова дрогнули. — Я так скучал.
Переполненная эмоциями, Клио прижалась лицом к его груди и плакала. Сколько ночей она лежала без сна, не зная, думает ли он еще о ней? Хотел ли он ее после этих лет? Сдержит ли обещание?
Она уже не сомневалась, и душа болела от осознания, что он любил ее. Все еще любил.
— Как долго? — спросила она, когда он чуть ослабил объятия, и она смогла говорить. — Как долго ты можешь остаться?
— Столько, сколько и ты.
День. Может, два, если она отправит весть Петрине, что опоздает. Вдруг она обрадовалась, что Майсис так хорошо все продумал, не подвергнув ее и Лира опасности.
— У меня тысяча вопросов, — выдохнула она, притягивая его лицо к себе. — Я хочу все знать.