Кровавые вороны Рима

Скэрроу Саймон

Туллий понял, какую совершил оплошность, распустив язык.

– Госпожа, я решил продать таверну и переехать в теплые края где-нибудь в Кампанье. Лондиний сам по себе тоже весьма недурен. Здесь можно заработать хорошие деньги. Да разве посмел бы я подсовывать всякую дрянь достойной матушке моего боевого товарища! И потом, мы ведь, кажется, договорились о цене. – В голосе Туллия послышались суровые нотки.

– Ничего подобного. Я предложила цену, а вы обещали подумать. Но теперь, видя ваше нетерпение поскорее избавиться от таверны, я пересмотрела свое первоначальное решение

и полагаю, что девять тысяч – более разумная цена.

Туллий с нескрываемым удивлением уставился на женщину.

– Черт побери, а твоя матушка, Макрон, крепкий орешек! Но цена остается прежней – десять тысяч.

– Девять.

– Девять с половиной.

Порция на мгновение задумалась.

– Девять с половиной, и по рукам.

– Ладно, только из уважения к родне старого друга, – хмуро буркнул Туллий. – Но я терплю большой убыток. Граблю сам себя.

Плюнув на ладонь, он протянул Порции руку, и почтенная дама немедленно ей завладела, не давая времени переменить решение. Девушка-прислуга вовремя подоспела с полным кувшином вина и, поставив его перед посетителями, торопливо удалилась.

Туллий наполнил кружки до краев и произнес тост:

– Выпьем за Второй легион, друзья!

– За Второй! – дружно повторили Катон с Макроном и осушили кружки до дна.

К изумлению Макрона, вино оказалось гораздо лучше, чем он рассчитывал, и друзья незамедлительно налили по второму кругу.

– Эй, полегче! – умерила их пыл Порция. – Теперь все здесь принадлежит мне, так что за следующий кувшин придется платить.

– Вот это хватка! – с унылым видом проворчал Туллий. – Ладно, вернемся к нашему разговору. Полагаю, вы прибыли в Британию, чтобы пополнить ряды легионов Остория в новой военной кампании?

– Верно, – подтвердил Катон. – Макрон назначен старшим центурионом в Четырнадцатый легион.

– Тьфу! Четырнадцатый? Сборище никчемных слабаков. И в подметки не годятся бравым ребятам из Второго!

– Посмотрим, время покажет, – осторожно заметил Макрон, не желая подрывать репутацию вверенного ему подразделения. Старший центурион не сомневался, что сумеет навести там порядок. Он снова подлил себе вина.

– Ну а ты, Катон? Собираешься служить под началом Макрона? Думаю, ему пригодится такой опытный центурион, как ты.

На мгновение Катон почувствовал неловкость.

– Нет, меня направили в другое подразделение. Буду командовать когортой фракийской кавалерии.

– Ты? – выпучил глаза Туллий. – Значит, ты теперь в звании префекта? Черт побери, вот это да! Когда мы виделись в последний раз, ты был младшим центурионом. Здорово же ты продвинулся, дружище! То есть, простите, господин префект. – Туллий робко шаркнул ногой.

– Оставим формальности, ведь мы не на службе, – успокоил старого приятеля Катон. – То есть ты ведь больше не в армии.

– Верно, но сохранил уважение к званиям и к людям, что их носят. Префект Катон. Звучит здорово. Клянусь богами, ты, наверное, побывал в изрядных переделках и покрыл себя славой. Звание префекта просто так не дают. Или, может, ты переспал с любовницей императора? Или с самим Клавдием? Старый распутный пес. По крайней мере,

такая о нем идет молва.

Осушив кружку, Макрон предостерегающе поднял палец:

– Хватит шуток. Катону это звание далось тяжело, я тому свидетель.

– Значит, справедливость восторжествовала, – согласился Туллий. – А теперь вы явились сюда, на кладбище всех честолюбивых замыслов. Именно так называется это проклятое местечко.

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что славы здесь не добыть. Времена великих сражений остались в прошлом. Каратак со своей сворой засел в горах, а наши ребята торчат в крошечных крепостях и не спускают глаз с дикарей. И, отправляясь в дозор, думают лишь о том, как бы их не укокошили. Иногда удается схватить несколько размалеванных ублюдков и прижать им хвост. А только по всему видно: Риму еще очень долго придется укрощать бриттов, до тех пор, когда и память о вторжении исчезнет. Послушайтесь доброго совета и при первой возможности подайте рапорт о переводе в другое место службы.

– Ты ошибаешься, – вмешался Макрон. – Осторий собирается дать им последний шанс покориться власти Рима, и если это не удастся, нанесет решительный удар всеми силами, что имеются в его распоряжении. – Язык старшего центуриона стал заметно заплетаться.

– В самом деле? – хмыкнул Туллий. – Думаете, это первая попытка губернатора поставить ублюдков на колени? С чего вы решили, что у Остория больше шансов, чем у его предшественника Аулуса Плавтия?

– Потому что на сей раз на его стороне сражаться будем мы с Катоном! – ударил себя в грудь Макрон. – Вот так-то!

Катон, скрестив пальцы, только покачал головой.

А Макрон, сев на любимого конька, уже не мог остановиться.

– Зададим Каратаку трепку, вот посмотришь! Расквасим нос и выпорем этого варвара, как дворовую псину! Все закончится к сатурналиям [3] .

– Может, желаешь заключить пари? – лукаво ухмыльнулся Туллий.

– Непременно! – с жаром воскликнул Макрон.

– Не смей, Макрон! – рыкнула на сына Порция.

Ответить тот не успел, так как в этот момент дверь распахнулась, впуская в помещение поток холодного воздуха. На пороге появился штабной писарь. Осмотревшись вокруг, он остановил взгляд на столе, за которым сидел Катон и его собеседники.

3

Сатурналии – празднества в честь бога Сатурна, проводившиеся во второй половине декабря.

– А ну, закрой поддувало! – гаркнул через плечо Макрон.

– Прошу прощения, господин. – Писарь закрыл дверь на щеколду и, подойдя к столу, вытянулся по стойке смирно.

– Простите, префект, однако губернатор шлет наилучшие пожелания и просит вас обоих сопровождать его завтра утром в Дурокорновий.

– Мы будем на месте в указанное время, – кивнул Катон. – А теперь можете идти.

Писарь с поклоном удалился, а Катон встал из-за стола.

– Пора, Макрон. Нужно найти Децимуса, собраться в дорогу и лечь пораньше спать.