Кровавый апельсин (сборник)
Шрифт:
Толпа у причала собралась многочисленная. Когда фигуры стали вырисовываться несколько крупнее, чем булавочные головки, я попросил у Дуга бинокль. И испытал момент чрезвычайно радостный. Салли находилась там, возле нее в каталке мой отец хлопал рукой по подлокотнику кресла, а за ним стояла сестра Боллом с угрюмым лицом.
— Все в сборе, — сказал Скотто, ухмыляясь.
Я кивнул, и радость моя улетучилась, когда я вспомнил, что собираюсь сделать. Но иначе я не мог.
Я повел «Колдуна» к самому причалу. Команда находилась в кок-пите, и яхта шла на расстоянии в свою ширину от причала
Нос «Колдуна» прошел поперек, направляясь теперь в сторону серебристой воды открытого моря за концом причала. Именно в этот момент я почувствовал: штурвал задергался, вырываясь из моих рук, провернулся и остановился с ужасным рывком.
— Что за черт? — удивился Скотто.
Я потянул штурвал. Его сильно заклинило. Скотто присоединился ко мне, и Дуг, и один из лебедчиков на втором руле в дальнем конце кокпита. Паруса грохотали и поворачивались над нашими головами.
— Зацепили чертов швартовый, — сказал я. — Выпрями ее. Наверху мачта опасно изгибалась. Штурвал начал поворачиваться. Я отдавал распоряжения. Внезапно яхта накренилась и освободилась.
— Запутался трос, — понял Скотто.
Он, конечно, был прав. Я проложил его сам под углом к швартову «Наутилуса» рано утром. Потребовалось немалое искусство рулевого, чтобы провести киль над швартовым и зацепить его только рулем, стараясь, чтобы руль ударился о него, и не дав тросу соскользнуть с его края.
— Она в порядке? — спросил Скотто.
Мы проходили мимо края пирса. Толпа вновь махала и вопила, за исключением моего отца, который лишь покачивал головой, и его няньки — у нее было такое выражение, как будто ей все осточертело. Салли улыбалась, но мне казалось, что улыбка предназначалась не столько мне, сколько яхте, так как выиграла-то она.
— Нет, не в порядке, — ответил я Скотто.
Я отдал ему штурвал и заставил почувствовать вибрацию, которая означала, что баллер руля погнулся.
— Придется нам вынуть ее, — сказал он. — Никакой гонки завтра. Если я найду ублюдка, который нас подцепил, убью его.
Это была единственная возможность, чтобы вытащить «Колдуна» из воды. А мне это было совершенно необходимо, чтобы доказать: существует некто, являющийся причиной всех этих несчастий в Пултни. Но меня не оставляло неприятное чувство, что поступал я не слишком благородно.
В марине мы немедленно вызвали кран и вытащили яхту. Скотто и я стояли под ней, вода с корпуса капала на нас, а Дуг наверху покачивал штурвал. В самом деле, баллер погнуло. Он отклонялся от нормы примерно градусов на пять. Мы никогда не сможем выправить его. Необходим был новый руль, а на это потребуется по меньшей мере двадцать четыре часа — как я и планировал.
Я отдал распоряжения работникам верфи, оставил Скотто наблюдать, как снимут руль, и пошел звонить Брину.
— Хорошо, — сказал он. — Вы выиграли.
— А слышали вы, что произошло затем?
— Что? — Его голос сделался холодным.
Я рассказал ему. Мне казалось, я прямо-таки слышу, что он думал:
цена, время, ущерб.
— Вы пропустите одну гонку, — сказал он наконец. — Береговую. Это не слишком серьезная беда. Она будет готова к «Чаше герцога»?
— Да.
— Хорошо. Теперь расскажите мне о гонке.
И ради него я пережил ее заново. В конце он сказал:
— Хорошо. — Чувствовалось, что он доволен. — Держите лодку сколько нужно. «Чаша» когда? Через неделю?
— Через восемь дней.
— Делайте что необходимо. Я тут поспрашиваю за кулисами. Узнаю... как это выглядело с точки зрения отборщиков. Пока.
Я вылез из телефонной будки, нервно улыбнувшись толстой женщине, которая ожидала своей очереди, и пошел обратно к яхте. Руль сняли. Команда стояла в холодном эллинге, не желая расходиться.
— Давайте пойдем в «Русалку», — предложил я. — Скотто, я тебя подвезу.
— А как же лодка? — спросил Скотто.
— Оставь ее, — сказал я. Мы залезли в «БМВ». — Пока над ней работают, она будет в порядке.
Он пожал плечами. Потом глянул на меня, отвернулся и сказал:
— Как тебя угораздило налететь на эту шлюпку?
— Какую шлюпку?
— Ты знаешь, о чем я говорю. Чарли, ты сделал это нарочно?
— Ну... да.
— Так может, объяснишь почему?
— Потому что мне нужно вытащить лодку из воды. Кто-то совершил диверсию на двух моих яхтах. Обе они были претендентами. Значит, я полагаю, учинят пакость и на этой лодке, и я хочу облегчить им задачу. Целую неделю мы будем держать лодку на верфи, этот факт станет всем известен, и тогда у них появится возможность...
— Ты что, ненормальный? — спросил Скотто.
— Просто хитер как лиса, — ответил я. Мы уже находились у входа в «Русалку». — Я тебя здесь высажу. Вернусь через двадцать минут.
Когда я вернулся к портовому бассейну, маленький рыжий человечек ожидал меня у конторы. С ним были два металлических ящика, похожих на те, что используют фотографы под свое оборудование. Мы пожали друг другу руки и пошли в контору Невилла Спирмена.
Отношение ко мне Невилла стало заметно теплее. Вот что значит для человека победа. Эгаттер, он считал, возможно, и возвратится, но после того, как пройдет некоторый путь. Если бы мы могли выиграть отборочные соревнования, а затем и Кубок, он был бы совсем доволен, потому что выигравший Кубок Капитана Эгаттер пригодится местной верфи в смысле работы, паблисити и цен.
— Это мистер Брюис, — представил я незнакомца. — Он консультант по безопасности.
— Рад с вами познакомиться. — Но серые, обведенные темными кругами глаза Спирмена были насторожены и подозрительны.
— Мы бы хотели кое-что поставить на «Колдун», — сказал Брюис, — если вы не возражаете.
— Кое-что? У нас своя система безопасности, — возразил Спирмен.
— Что не помешало целой толпе полицейских недавно появиться на верфи.
— Я думаю, вы немного перегибаете палку. А что, если всем моим клиентам придет в голову поставить визжащие устройства?