Кровавый целитель. Том 5: Late game - Часть 2
Шрифт:
— Два…сло…ва…
Со своего места поднялся охотник. Ага. Значит, и у него проблемы с речью. В чём же дело? Вилл пытался найти ответ. Казалось бы, вот оно, события последних дней внесли некоторую ясность и раскрыли суть происходящего, но эти ребята были последним пазлом, который не хотел вставать в своё место. Несмотря на то, что охотник держался уверенно, даже вальяжно, говорил он как волнующийся человек с сильным заиканием. Вилл слушал, стараясь складывать разрывающие на несколько частей слова в одно целое.
—…ня зовут Саквир…я — один из игроков, известных как «Невозвращенцы».
Значит, подозрения оправдались. Погрязший в страхе за шкуры Совет объединил силы с Невозвращенцами с целью обернуть гнев НИПов на Альянс. Одно дело бороться против себе подобных, и другое — против НИПов, чей уровень практически максимальный.
— Я поняла вас, — сдержанно произнесла Трелорин. — Вы правы — за поступок убийцы должны ответить лишь причастные и поддерживающие его. Простые Призванные ни в чём не виноваты, и я донесу эту мысль до своих подданных, до каждого.
«Вот значит как, уже убийца», — думал Вилл, неотрывно смотря на Трелорин. Красивое лицо девушки, покрытое скорбью, внезапно натолкнуло на одно сравнение. Венж, который скорбел по своей любимой. Венж, который своими руками прервал игровые жизни Исуки и ещё двадцати семи хороших ребят. Он спрятался за скорбящей маской, и сделал это так убедительно, что ему беззаветно поверили. Вот, что пришло на ум. Вилл продолжал всматриваться в Трелорин. Её мягкие губы раскрывались, что-то произнося, но разум не улавливал звуки. Всё сильнее крепла уверенность, что она принимала в этом спектакле непосредственное участие.
— Кровавый целитель Виллиус, — раздался искажённый механический голос, который словно провели через десяток звуковых фильтров. — Вы признаёте вину?
Уловить, кто именно говорил, было сложно, но казалось, говорит один из сидящих по левую от Трелорин сторону судей.
— Нет, — уверенно сказал Вилл.
— Хорошо, — ответил загадочный голос.
Происходящее далее напомнило слушание по поводу первого легендарного подземелья, правда с важным различием. Поскольку у Венжа не было доказательств, он использовал тактику «первого слова», выдав свою версию раньше, и в целом давил на факт, что он не сбежал, а сотрудничал с Советом. Лживые факты с его стороны нельзя было опровергнуть, и на этом строилась атака.
Сейчас всё иначе. У треугольника обвинения «Трелорин-Лодап-Саквир» на руках были неплохие, а главное правдивые карты. Нашлись свидетели, которые видели его выходящим из дворца третьего королевства, и покрыть это нечем. Он ничего не купил, ни с кем ни встречался, кроме что Эфклина, а выдумывать оправдания на ходу себе дороже. Так же давили на факт, что он легко нашёл принцессу, что не смогли сделать лучшие люди королевства.
— Виллиус, — раздался голос ближе к левому концу стола. На мгновение в голосе пробились женские нотки. — Объясните, что созданный силой Вашей искры яд делал в Напитке Единения.
«Потому что этот яд отдал Зирвичек, маленький засранец», — подумал Вилл и ответил:
— Кто-то его купил.
— Вы настолько глупы, что продаёте такие опасные предметы неизвестным лицам? — искажённый
— Кузнец, продавший клинок убийце, является пособником преступления, — произнёс другой голос, немного правее. — Таковы правила.
Керпул был прав. Информация по поводу слушания в любом случае распространится среди остальных игроков, что приведёт к глобальному пересмотру торговых отношений. Продавать оружие, ядовитые зелья или опасные инженерные причуды будут лишь доверенным лицам. Мало приятного сделать для человека оружие, а после попасть под немилость НИПов.
— Виллиус. Скажите последнее слово, — произнесла фигура, которая сидела слева от принцессы.
Вилл выдохнул. Итак, момент настал. Можно было бы использовать эту часть плана в самом начале, сэкономив всем время, но важно как предупредить других игроков личным примером, так и посмотреть за реакцией принцессы и представителей Совета. На его сторону не встал никто. Может быть, боятся, может быть, считают его виноватым, а может не хотят разрушать альянс «Совет-Невозвращенцы-Первое королевство». В любом случае, это полезные выводы. Сейчас его выход.
— Скажу вот что. Вы судите меня, но забываете один важный момент. Я — не житель вашего королевства, и даже не житель двух других. Я — Призванный, существо из другого мира.
По немногой толпе, особенно слева, где сидели лорды и влиятельные люди, прокатился шёпот.
— Согласно вашим законам я могу потребовать передать свой суд в руки того, кто выше даже Верховного судьи. Я требую передать мою судьбу в руки Всевышнего! — решительно произнёс Вилл.
Испытание поединком не обошло стороной и первое королевство. Из того, что удалось вычитать, потребовать его можно лишь при одновременном соблюдении трёх условий — отказа признать вину, отсутствию железных доказательств, указывающих на явную вину и быть существом, который не является жителем ни одного из трёх королевств. Из тех же источников удалось вычитать, что подобная процедура в последний раз применялась более девятисот лет назад.
«Как бы они про неё не забыли», — с нотками лёгкой паники подумал Вилл. Нет. Судя по шёпоту, который быстро вырос до удивлённых возгласов, про этот момент все помнили.
— Что за вздор! — воскликнула Трелорин. — Да, ты Призванный. Да, ты не признаёшь вину. Но есть очевидные доказательства причастности к отравлению отца!
— Утверждать об этом рано, — меланхолично ответила одна из белоснежных фигур, — Требуется голосование. Если хоть один не поднимет руку, то судьбу Виллиуса решит Всевышний. Кто уверен в его абсолютной вине?
Трелорин решительно взметнула правую руку. Следом взлетела рука Малекора. Пуарум и Ниргбус поддержали. Вилл с замиранием сердца следил, как рук становилось всё больше. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. На этом счёт остановился. Три судьи руки не подняли. Получилось. Удочка заброшена, и главное, чтобы рыбка соблазнилась сочной наживкой.
— Ваше Высочество, — одна из не поднявших фигуру рук буднично обратилась к Трелорин. — Кто станет Вашим защитником?
— Я, — сразу процедил Малекор. Вилл с трудом выдерживал его взгляд — настолько он был тяжёл и полон ярости.