Кровавый камень
Шрифт:
Но когда они вошли в покои, их встретила тишина. Терес со смехом указала на раскинувшегося на генеральской постели стража в одежде Лутвиона.
— Да поджарит лучезарный Оммем твою печень, солдат! — загремел Лутвион. — Ты не мог выбрать для сна более подходящий пост? Я исполосую тебе спину собственными руками!
Солдат крепко спал — чтобы никогда не проснуться.
— Мертв! Убит, как Оссвальт, — задыхаясь, выдавил Малхион, грубо тряся неподвижное тело.
— Причем он умер недавно, — объявил Кейн, — еще теплый, но сердце не бьется.
На крик Лутвиона из коридора вбежали стражники. Хмуро приказав им обыскать покои, Лутвион присоединился к тем, кто осматривал убитого часового. Общие усилия оказались тщетными.
Кейн задумчиво осмотрел окна.
— Ставни надежно закрыты. На этот раз убийца не бежал через окно. Очевидно, через дверь в коридор, но к чему было убивать стражника? Вероятно, тот застал убийцу врасплох, но почему не было шума? — Пальцы Кейна потянули засовы на ставнях.
— Будь добр, оставь их закрытыми, — попросила Терес. — В этой комнате чувствуется кислый запах смерти… — Неожиданно она что-то вспомнила, и ее лицо застыло. — Клянусь Тоэмом! Запах точь-в-точь как в комнате Оссвальта!
Все изумленно повернулись к ней.
— Вполне может быть, — согласился Кейн. — Хотя это совпадение вряд ли что-нибудь объясняет. Я не уверен, что от находящегося в закрытой комнате трупа можно ожидать чего-то иного…
Прикусив костяшки пальцев, Терес пристально изучала мертвого стражника. Упав на колени, девушка впилась в мертвое лицо взглядом.
— Нет, здесь что-то не так! Почему оба тела лежат? Может, Оссвальт и был убит во сне… но неужели и часовой? Тут есть какая-то зацепка… и ставлю на кон свою задницу, что я ее вижу!
Выхватив кинжал, Терес отрезала от своей черной рубахи полоску материи. Сильно подышав на нее несколько раз, она принялась осторожно тереть влажной материей о подушки. Поднявшись, поднесла ее к лампе и воскликнула:
— Я знаю, как они умерли!
Малхион с любопытством заглянул ей через плечо.
— Подумаешь, нашла немного перхоти.
— Это вовсе не перхоть, дубина! — хмыкнула Терес. — Видишь эти бледные крупинки? Это зерна яда!
Все сгрудились вокруг, желая увидеть их собственными глазами.
— Смотри… эти крошечные кристаллы. Маги Карсультьяла изготавливают этот порошок из корней или лепестков некоторых ядовитых цветов джунглей — они мастера по утонченным ядам!
— Тебе ли об этом знать! — усмехнулся Лутвион, но его потная физиономия озадаченно вытянулась.
— Наш лекарь Вирел поведал мне многое из тайных наук, чтобы убить время, когда я лежала со сломанной ногой. Он учился некоторое время в Карсультьяле — достаточно долго, чтобы усвоить их секреты заодно с пороками. Вирел воспользовался слабыми препаратами такого рода, чтобы приглушить боль. Оммем! Ну и сны меня посещали! Сам же он, бывало, вдыхал пары своих порошков через странную трубку — возможно, именно это его и доконало, — вот откуда я помню этот запах. Наверно, это один из опаснейших порошков, которыми тешатся маги. Убийца проскользнул в опочивальню, рассыпал порошок из плотно закрывающейся склянки и удалился. Спящий не почувствовал запаха.
— Они исчезают! — воскликнул Лутвион, указывая на кристаллы.
— Похоже, они испаряются, — размышляла Терес. — Они плавятся в воздухе, не оставляя через несколько часов следов, кроме слабого запаха. — На глазах у всех кристаллы быстро улетучивались. — Кажется, тепло от лампы ускоряет процесс… как в трубке Вирела.
Все завороженно кивнули, не отводя стекленеющих глаз от полоски темной материи. У Терес вдруг ослабели ноги.
— Окна! Откройте эти проклятые окна! — крикнул отошедший от тесной толпы Кейн. — Бросьте материю и подойдите, чтобы подышать свежим воздухом. Эти испарения опаснее, чем вам кажется!
Они повиновались ему, как сомнамбулы, и неверной пьяной походкой приблизились к распахнутым стражниками окнам. Послушно высунув головы в туманную ночь, они жадно насыщали легкие свежим воздухом.
— Все равно что опьянеть — сильно опьянеть, — пробормотала Терес, ощущая, как постепенно рассеивается туман в голове.
— А похмелья могло и не быть, — предостерег Кейн. — Итак, смерть часового прояснилась. Убийца, явно проникший в эту комнату до того, как часовой занял пост, обрызгал подушку слишком большим количеством яда — наверно, для того, чтобы на ней оставались кристаллы, когда Лутвион решит наконец лечь спать. В закрытой опочивальне скопились ядовитые пары, и прячущегося стражника потянуло в сон. Кровать соблазнила его, и он пал жертвой уготовленной Лутвиону ловушки.
— Значит, это не было колдовством, — промолвил настороженный Лутвион. — Если только убийца не был призраком. Либо он не попался на глаза ни одному из моих стражников, либо мне остается прийти к неприятному выводу, что один из моих людей — предатель.
Из окна донесся тревожный оклик, на который ответил приглушенный расстоянием хриплый голос. Призывы о помощи сменились суматошными криками и топотом сапог.
— Милорды! — послышался неведомо чей вопль снизу. — Милорды! Мы обнаружили его! Этот ублюдок только что пытался проскользнуть мимо наших постов и кинулся бежать, когда мы его заметили, только деваться ему все равно некуда.
— Молодцы! — проревел Лутвион, высовываясь из окна. — Это наш убийца. Возьмите его живым, если сможете, но этот дьявол нужен мне хоть из-под земли. Я иду к вам! — С горящими глазами он обернулся к остальным: — Итак, я скоро узнаю, кто этот предатель и не входит ли он в число моих людей. Тоэм, что за поганая ночь для охоты за убийцей. Необходимо взять этого неуловимого негодяя, прежде чем он выскользнет из моей сети!
Все ринулись в ночь. Лутвион исчез с несколькими своими солдатами; его резкий голос пронзал темноту, указывая подчиненным направление поиска. Несмотря на приказы и выучку его солдат, среди них царило смятение.
Терес быстро отделилась от других. Невидимая в своей черной, тесно облегающей одежде, с вымазанным сажей лицом, она слилась с ночью, будто волчица на охоте. Пламя факела лишь выдало бы ее присутствие; ни убийце, ни ей не нужен был свет. Меч легко покоился в ее руке, сердце колотилось в свирепом восторге. Быть может, яд все еще туманил ее сознание. Внезапно возникший перед ней дозорный лишь чудом избежал смерти, и девушка ответила на его ругань смехом.
Всеми своими безжалостными уловками ночь боролась с попытками пронзить ее пелену. Для их опасной охоты трудно было придумать ночь хуже этой. Туман накатывался масляными волнами, касаясь их щек своим дыханием, холодным, как ласки покойника. Затерянные в пелене тумана голоса, казалось, звучали откуда-то из потустороннего мира. Дюжины вооруженных воинов как безумные сновали вокруг девушки, но ни один не был виден. Они были призраками тумана, лихорадочно мятущимися духами, появляющимися и исчезающими снова в мгновение ока. Их светящиеся, подобно мутным драгоценным камням, факелы казались пятнами шелковистой паутины, едва достигающими своими нитями земли.