Кровавый камень
Шрифт:
— Гервейн предупредила нас, что эта ночь неблагоприятна, но она все же считает, что ее магия поможет нам. — Дрибек оглянулся на палатку жрицы.
Терес проследила его взгляд. С поразительной ловкостью дочери Шенан пустили в ход изъятые из доверху груженных фургонов многочисленные предметы культа. Дрибек приказал немедленно исполнять любую их просьбу, поэтому для них был расчищен от деревьев небольшой холм. Солдаты принялись устанавливать их палатки, выгружая необходимое в окружении женских фигур, наряженных весьма пестро: тут было все, от простых туник послушниц до изящных хламид разного ранга жриц. На вершине холма воины с трудом поднимали странный металлический диск туда, где ему надлежало быть — на плиту низкого каменного алтаря. Алтарь из безупречного темного камня был привезен из тайников Храма, подземелья которого предоставили заодно и прочие, чуждые свету дня, предметы.
Терес нахмурилась при виде нескольких бледнокожих девушек в ошейниках и пристегнутых к ним «поводком» наручниках — жрицы торопливо вели их за собой в палатку. Девушки шли покорно, но их глаза выдавали страх.
— Чем же мы после этого лучше Кейна?! — воскликнула она и презрительно сплюнула. — Сомневаюсь, что наша победа оправдает такую цену!
Лицо Дрибека не дрогнуло, но глаза были печальными.
— Повторяю, в этом сражении мало радости. Нам необходимо мощное оружие, чтобы не пасть жертвой еще большего зла…
Сумерки сгустились, перешли в ночь. Кругом были расставлены кордоны. Лагерь тоже не спал; взволнованные солдаты, шепчась друг с другом точили свои мечи. Демон битвы тревожил ночь, навевая бриз своими кожистыми крыльями. Растущее напряжение не оставляло в покое ни единого человека.
— Он идет! — прошептала Гервейн, сосредоточенно уставясь вдаль, и никто не усомнился в ее проницательности.
— Его влечет запах твоего чародейства, — вполголоса пробормотала Терес, ощущая легкий озноб при виде развернувшегося перед ними зловещего зрелища.
Вспыхнули и запылали факелы, затрепетали на холодном ветру шелковые хламиды жриц. За пределами освещенного факелами круга порывы ветра трепали брезент палаток, отзывавшихся сердитым хлопаньем. Терес вздрогнула, предчувствуя грядущее сражение, ей мешал ее теплый, но сковывающий движение плащ. Дрибек тихо поговорил с Айноном, и тот отправился к болоту, по краям которого надлежало разжечь костры.
На алтаре беспомощно корчилась привязанная к плите нагая девушка. Ей было не больше шестнадцати — невинный хрупкий цветок, взращенный в тайных помещениях Храма, чтобы быть сорванным, когда «садовники» сочтут его распустившимся. Страх уже оставил ее, она казалась завороженной заклинаниями, которые произносила нараспев жрица. Терес пыталась утешить себя мыслью, что эта девушка не успела узнать жизнь, но так и не смогла побороть отвращение. Девушка не издала ни единого вопля.
Заклинания на незнакомом Терес наречии звучали все пронзительней. Тонкие пальцы Гервейн бросали в пылающую жаровню таинственные порошки, струился горьковато-сладкий дым, кружившийся туманом над изгибающимися в танце жрицами. Девушка лежала тихо, ее можно было принять за спящую — если бы не судорожно вздымающаяся грудь. Гервейн бросила в огонь последнюю щепотку и с резким воплем опустила кулак, зависший над сердцем девушки. Терес готова была поклясться, что рука жрицы пуста, но глаза жертвы расширились, губы скривились в беззвучном крике, а тело напряглось — в тот же миг жаровня вспыхнула дождем искр и погасла.
Неожиданно ярко засиял металлический диск, зеленоватый луч устремился с его поверхности на жертву, на секунду окутав ее силуэт, отчего показалось, будто девушка плывет в призрачном свете. Затем луч покинул жертву, вернувшись в круг блестящего металла, вспыхнувшего бледно-золотистым светом смерти. «Как он похож на луну», — подумалось охваченной страхом Терес.
На алтаре распростерлось безжизненное тело девушки.
На красивом лице Гервейн играла холодная улыбка торжества, хотя и сама она казалась потрясенной собственными чарами.
На постах послышались тревожные крики часовых.
— Теперь пусть твое колдовство защитит нас, если сможет! — прорычал Дрибек и поспешил занять место во главе армии. Храмовая стража сомкнулась кордоном вокруг холма жриц, образуя живой щит.
Терес заметила, насколько увеличилось сияние Арелларти — злое зеленое свечение, пронизывающее болотный туман. Дорога походила на ленту свертывающейся крови. В тумане показались шагающие вперевалку по фантастической дороге огромные фигуры — темные силуэты на фоне алого сияния.
Предостерегающие крики неподалеку. Вспыхнувшие костры осветили десятки поднимающихся из болотной жижи чудовищных амфибий. Кейн послал своих солдат в бесшумное наступление, а когда они очутились на лесной почве, пустил в ход главную колонну, чтобы застать противника врасплох и смять превосходящими силами.
— Вот и мишени! — прозвучал напряженный голос Кремпры. — Целься! А теперь стреляй!
Первые стрелы просвистели в воздухе.
Вопли боли и ярости поведали лучникам о точности их стрельбы, хотя темнота не позволяла увидеть нанесенный стрелами урон. Риллити показались из болота и, потрясая огромными мечами, гигантскими прыжками ринулись на берег. Стрелы с визгом скользили по их блестящим доспехам, пронзая их лишь в случае прямого попадания в упор, но некоторые из них калечили амфибий, пробивая грубую кожу или незащищенные конечности.
— Старайтесь попасть в глаза! — посоветовал Кремпра, заметив в их расширенных зрачках огоньки отраженного пламени. Его стрела нашла свою цель, и один из риллити рухнул в жижу, вне себя от пронзившей мозг невыносимой боли.
Одержимые жаждой убийства болотные твари устремились к бастиону, топча павших. С яростным ревом они начали преодолевать укрепление мощными прыжками. Воины умирали под выкованными чужими кузнецами клинками либо отвечали им не менее смертельной сталью.
Кремпра быстро отвел своих лучников назад от павшей линии обороны, уступая место тяжелой пехоте, бросившейся вперед в попытке остановить нападающих риллити. Смазанное ядом копье скользнуло по рукаву, и у Кемпры испуганно екнуло сердце, но, убедившись, что на руке не было ни царапины, он проворно вырезал лоскут пораженной ядом материи и поспешил перестроить лучников.
С дороги в лес вливался основной поток войска риллити. Там, где ему противостояло острие клина, разгорелась яростная сеча. Лучники выкашивали врага на освещенной дороге, нанося ему весомые потери, несмотря на доспехи. Возрастающий поток риллити теснил обороняющихся, и острие клина постепенно уступало их напору, но каждый раз, когда казалось, что они вот-вот возьмут бастион, свежий прилив стали и мускулов отбрасывал их, обнажая усеянную окровавленными телами землю. В безумии рукопашной схватки лучники были бессильны, дальнейшая атака риллити грозила уничтожить их.