Кровавый камень

Вагнер Карл Эдвард

Несмотря на тяжесть в желудке, Дрибек заставил себя уделить некоторое внимание завтраку, который предупредительно накрыли слуги.

IV. НЕЗНАКОМЕЦ ПРИНОСИТ ДАРЫ

Стрелы с дробным стуком вонзались в деревянные мишени. Его сопровождало глухое эхо возгласов зрителей и лучников — одобрительные вопли, проклятия, насмешливые выкрики, советы. Царило веселое настроение, прохладный воздух на воинском поле Селонари густо насыщали кислые винные пары. Игры уже достигли той стадии, когда разгоряченные зрители бьются об заклад, когда из храма Шенан вернулся лорд Дрибек.

Встреча с верховной жрицей прошла несколько удачнее, чем ожидалось, хотя лорд Дрибек отнюдь не

надеялся, что Гервейн отбросит свою подозрительность и высокомерие. И все же лишний день без столкновения с нею был шагом к победе Дрибека и его соратников. Повеселев, он приветствовал гостей с небрежной грубостью, опрокинул кружку пенистого пива и потребовал еще, дабы промочить пересохшее после утомительной встречи с Гервейн горло. Его желудок протестующе поежился, ибо Дрибек ненавидел вкус пива. Но алкоголь, похоже, смягчил затянувшееся похмелье, и он начал проникаться праздничным настроением игр. Сопровождаемый несколькими ближайшими соратниками, Дрибек смешался с гостями, обмениваясь громкими приветствиями, беспечно заключая пари. Он уже всерьез было заинтересовался состязанием лучников, когда приблизившийся Асбралн напомнил ему о полузабытой встрече.

После того как камергер представил незнакомца, Дрибек обратил к нему заинтересованное лицо, мысленно оценивая гостя. Этот Кейн являл собой устрашающую фигуру огромного и мощного сложения, таящую хищную грацию движений. Проницательному глазу по силам было проникнуть за фасад его грубой внешности, чтобы увидеть за ним незаурядный ум. Глаза… в их блеске было нечто леденящее, отражение хладнокровной безжалостности, подчеркивающей сложившееся у Дрибека впечатление. Кейн был опытным воином, прошедшим через многие битвы и тяготы, а его манеры говорили о том, что он чаще вел за собой, нежели следовал за кем-то. Так или иначе, но он покинул земли, где сражался последние годы, не без богатства; его одежда из красной шерсти и черной, украшенной шипами кожи была хотя и не новой, но не походила на платье обычного наемника, как и его меч, рукоять которого — несомненно, карсультьялской работы — торчала над его правым плечом, позволяя предположить, что и сам клинок незаурядного качества.

В порыве добродушия Дрибек протянул ему руку. Запястье, на котором сомкнулись его пальцы, показалось каменным, а собственное запястье милорда утонуло в длиннопалой, крепко стиснувшей его ладони. Убирая руку, он неприязненно представил себе, с какой силой могла бы сжаться ладонь великана, затем махнул слуге, чтобы тот принес гостю пива.

— Кейн прибыл с дарами, — некстати заметил Асбралн. Он с опаской взвесил в руке потрескавшийся том, гадая, не скрыт ли в его пожелтевшем переплете какой-нибудь яд. — Вот эта книга, — нескладно пояснил он, протягивая ее своему господину. Затем рассеянно вытер ладони о крепкие ляжки, оставляя сероватые следы на желтой шерсти.

Под пристальным взглядом Кейна Дрибек открыл книгу и погрузился в чтение; его тонкое лицо расплылось ухмылкой радостного предвкушения.

— Послушай, Асбралн! Это «Принципы правления» Лахарбина — и на оригинальном карсультьяле! Судя по почерку, это ранний перевод.

— Мне показалось, что работа Лахарбина может заинтересовать тебя, — мягко заметил Кейн. — Твой интерес к изящным искусствам широко известен, поэтому я предположил, что эта книга доставит тебе удовольствие. У Лахарбина есть весьма занимательные заметки о консолидации государственной власти… Я вижу, ты читаешь на языке Карсультьяла.

— С трудом, — признался лорд Дрибек. — Я брал уроки из шести великих языков. Я благодарен, Кейн, — это неожиданное сокровище! С Лахарбином я знаком большей частью благодаря плагиату Ак-Коммена «Вопросы правления». Это послужит полезным дополнением к моей библиотеке.

Вспомнив, что он находится в гуще увлеченных играми людей, Дрибек сосредоточился и приказал Асбралну проследить за тем, чтобы книгу отнесли к нему в покои.

Его гостям не по нраву придется подобное проявление дилетантизма в данных обстоятельствах. Взмахом руки пригласив Кейна сопровождать его, милорд возобновил свой путь в тесной толпе вдоль поля, не переставая думать о чужаке. Что за странный дар от человека подобного ремесла! Может, Кейн просто-напросто наделен редкостной проницательностью и вкусом — не все бродяги-наемники были невежественными варварами. Но ввиду собственного политического положения в Селонари Дрибек решил, что подаренный Кейном классический трактат имел более широкое значение. День заканчивался вовсе не так скучно, как начинался.

— Ты интригуешь меня, Кейн, — признался лорд Дрибек. Шагая рядом, незнакомец кивнул с бесстрастной улыбкой. — Очевидно, ты не пожалел усилий, чтобы обеспечить нашу встречу, и меня это удивляет. Любой из моих офицеров хорошо заплатил бы за твой меч, но я сомневаюсь, что твои амбиции столь примитивны. Асбралн сказал мне, что ты намекал на некие способы усиления моей армии…

— Твою проницательность трудно переоценить, — отозвался Кейн. Он говорил на наречии аборигенов Южных Земель без малейшего акцента, хотя точное, почти педантичное строение фраз указывало на то, что оно не было для него родным. — Могу ли я, в свою очередь, признаться, что Селонари и его правитель интригуют меня? Как ты заметил, я живу своим мечом — и своим умом. Сейчас я свободен и почти исчерпал средства, добытые моей последней службой, хотя в прошлом я сражался под знаменами величайших воителей, а раз-другой и под собственными.

Я установил высокую цену за свои услуги — цену, определенную за многие годы многими кампаниями и приобретенным опытом, выигрывающим битвы в поле и во дворце. Я люблю риск и сознательно выбираю того, кому предлагаю свой меч. Короче, ищу сражения, где приключение стремится затмить выгоду. Приключение необходимо, чтобы развеять мою скуку, выгода — чтобы польстить моему тщеславию… Господину, способному удовлетворить эти условия, я предлагаю мой меч и опыт бесчисленных сражений, закаливших мой клинок. И я уверен, что беседую сейчас с таким господином.

Во время путешествий мне приходилось слышать, что лорд Дрибек из Селонари желает усилить свою армию воинами, чтобы защититься от вторжения через северную границу со стороны Бреймена. Весьма разумная мера, поскольку лорд Малхион Брейменский также хорошо оплачивает наемные клинки, и не секрет, что воины Воллендана стремятся распространить свою власть по всем Южным Землям вплоть до Холодных Лесов. И еще говорят, что лорд Селонари должен покорить Селонари прежде, чем обратить внимание на Бреймен. Правитель Селонари молод — он занял трон своего брата, еще не достигнув зрелости. Последовавшее за безвременной смертью его брата регентство еще более ослабило непрочные основы центральной власти города-государства. Знать Селонари могущественна, а Храм Шенан мечтает укрепиться и стать средоточием власти. Примерно так рассуждают люди в тавернах и казармах по всем Южным Землям. В общем, все уверены, что лорд Дрибек попал в отчаянное, почти безвыходное положение — особенно принимая во внимание его желание установить свою абсолютную власть в Селонари, невзирая на противоположные устремления неких влиятельных родов и Храма Шенан.

— Если ты считаешь мое положение безвыходным, то почему пришел сюда? — осведомился Дрибек, не скрывая гнева.

— Ты ошибаешься, — поспешил возразить Кейн. — Я лишь повторяю слухи, о которых тебе наверняка доложили. Я восхищаюсь человеком, полагающимся в своем правлении более на разум, нежели на своих солдат. И я люблю рисковать. Не вижу приключения в том, чтобы сражаться за лорда, победа которого предопределена заранее, и не вижу выгоды. Но когда власть готова выскользнуть из рук правителя… он хорошо платит за силу, способную качнуть весы в его сторону. Ты хочешь оспорить логичность моего желания приехать в Селонари?