Кровавый круг

Март Михаил

После короткого знакомства все расселись по предложенным им местам и в кабинет попросили зайти Ракова.

— Расскажите, лейтенант, — мягким тоном начал Трифонов, видя напряжение на лице регулировщика, — кто, где и при каких обстоятельствах вез неизвестных? Только не упускайте деталей.

Лейтенант достал из планшета блокнот, открыл его и начал отчитываться:

— Два дня назад фура из Красноярска проходила мимо нашего поста. Имея указания на опрос водителей, я остановил машину, проверил документы шофера, накладные на груз и задал ему вопрос о попутчиках. Водитель Морозов подтвердил мне, что попутчики имели место. На что я спросил его, кого он вез, откуда и куда. Морозов ответил, что попутчики

подсели к нему за три-пять километров до въезда в Хабаровск и спросили, куда он едет. Морозов сказал, что направляется в Находку. Они попросили его подвезти их до Уссурийска. Он дал согласие. Попутчиков было трое. Женщина лет тридцати, высокий мужчина лет сорока и толстяк лет пятидесяти с лишним. Одеты были по-походному, налегке, со спортивными сумками. Морозов утверждает, что большую часть пути они спали. Из их разговоров он ничего не понял, куда и с какой целью они направляются. Слышал разговор о каком-то поезде. И еще в разговоре промелькнула фраза про морской порт. Он ее запомнил, потому что в Уссурийске нет никакого моря, но в разговор не вмешивался. Люди попались необщительные, хмурые, неприветливые. Он пытался их развеселить, рассказал несколько анекдотов, но те даже не улыбнулись. До Уссурийска они так и не доехали. Сошли в Дальнереченске. Собственно говоря, это все.

— Хорошо. Спасибо, лейтенант. Вы нам очень помогли.

Раков даже покраснел. Он не ждал благодарности от столь высокого начальства за пустяковую работу.

Когда лейтенант вышел, Трифонов минуты две молчал. Никто из присутствующих не решался нарушить тишину, сидели смирно и не спускали глаз с полковника.

Трифонов оторвал взгляд от мысков своих ботинок и взглянул на подполковника.

— Скажите, Николай Николаевич, кто в этих краях ведает составом военнослужащих Приморского края?

— Центральный штаб Дальневосточного округа. Там вы можете получить информацию о военнослужащих. Если хотите, то мы отправим в штаб запрос. Но он должен быть официальным, по всей форме. Штабисты — народ скрытный.

— Запрос? Это день туда, неделя там, день обратно. Знаю я их оперативность. Сколько нам добираться на машине из Уссурийска до Находки?

Подполковник посмотрел на часы.

— Ну, если выехать сейчас, то завтра к утру доберетесь. Дорога недолгая. Боюсь, вы в приемной у начштаба проведете времени больше, чем в пути. Для этих снобов авторитетов не существует. У них свои порядки, свой мир и свои законы. Я с этим уже сталкивался, когда мой сын служил в армии. Позволю себе дать вам совет, товарищ полковник. Вам бы лучше заехать в военную прокуратуру сначала, а потом в штаб. Военный прокурор — человек авторитетный и скорее вас поймет, чем любая штабная крыса. Ну, а если к ним обратится прокурор, то вас примут без очереди.

— Ценная мысль. Спасибо за помощь, Николай Николаевич. Рад был познакомиться.

Подполковник проводил гостей до машины.

Куприянов сел за руль джипа, полученного от новосибирских властей лично по распоряжению мэра города. Тот готов был сделать все для Трифонова, только бы нашумевший скандал из Уфы, как бациллу, не перебросило в его город. Правда, отголоски происшествий все же дали о себе знать. Убийство Григория Чайки и четырех сотрудников ФСБ из столицы — дело нешуточное, но демонстраций студентов удалось избежать.

— Вы меня извините, Алексан Ваныч, может, я чего-то не понял, но зачем нам нужен войсковой штаб? — спросил Куприянов.

— Жаль, что и я это понял слишком поздно. Старею. На пенсии пора сидеть и шахматные задачки решать, а я все в дело лезу. И сам устарел, и методы мои устарели. А ну-ка, Семен, доставай свой знаменитый блокнот. Будем копаться в деталях, о которых успели забыть. И вообще ты бы читал его каждый день перед сном, как молитвенник.

Куприянов достал из сумки свой

блокнот.

— Что искать будем, Алексан Ваныч?

— Не что, а кого. Военный госпиталь в Подмосковье. В нем лежал Сироткин, где и познакомился с Мироном Шатыриным. Это мы хорошо запомнили. Но забыли о том, что Сироткин имел еще одного соседа, с которым провалялся в одной палате около полутора месяцев. Был такой?

Куприянов пролистал блокнот и нашел нужную страницу.

— Точно. Капитан Гостев Виктор Анатольевич. Сорок два года. Направлен в Москву из Дальневосточного военного округа на операцию по пересадке костного мозга. Лучевая болезнь. — На мгновение Куприянов задумался, потом сказал: — Так вы думаете, что Илья переправил золото этому капитану?

— Вспомним еще один факт. Сироткин в Питере работал реставратором в Русском музее. За три недели до угона самолета он уже имел план, который они составили вместе с Мироном Шатыриным. И вдруг Сироткин берет недельный отпуск за свой счет и куда уезжает? Вот именно. Музей оплатил ему дорогу. Зачем Сироткин летал во Владивосток на целую неделю? Погулять? Неблизкая прогулка. После крушения самолета в ущелье золото исчезает, и Сироткин тоже. Чайка и его команда торчат в каком-то клоповнике чуть ли не неделю, а потом получают первую стрелку с направлением. Зачем Сироткин гонит их на восток? Ответ сам собой напрашивается. Здесь лежит золото. Сироткин передвигается очень оперативно, не упускает из виду своих подопечных, не забывает посылать нам свои весточки в виде оплаченных гостиничных счетов и наверняка имеет помощников. Вряд ли он при такой оперативности сумел бы таскать за собой золото. Тяжело, опасно и просто глупо. Возможно, я и ошибаюсь, но другой версии у нас нет. Найдем Виктора Гостева, будем знать конечный пункт маршрута Вики и Чайки.

— В госпитале говорили, что Гостев служит на каком-то закрытом объекте, связанном с ядерным оружием.

— В том-то и дело. Поэтому мы лично должны прибыть в штаб. Никакие запросы нам не помогут. А идея с военным прокурором мне понравилась. Молодец подполковник, я бы не додумался.

— Значит, едем?

— А куда мы денемся?

7

Он долго присматривался к рыбакам и все не решался задать свой главный вопрос. Баркасы, моторки, яхты — чего тут только не было. Он интересовался уловом, погодой, но разговаривали с ним неохотно. Рыбаки — люди молчаливые. Вот если бы им деньги предложить или попросить икры или рыбы — дело другое. Эдуард чувствовал, как песок времени протекает сквозь пальцы.

Проходя мимо мужичка, который смолил и лопатил перевернутую шлюпку, он услышал окрик:

— Эй, добрый человек, у тебя цигарки не найдется? Не хочу смоляными руками в карман лезть.

Чайка с готовностью направился к рыбаку, расплываясь в улыбке.

Песок здесь был мелким, белым, а океан казался серо-голубым, отражавшим пасмурное небо. Погода стояла теплая, безветренная, деревья покрылись липкими зелеными побегами. Еще неделя — и эта поросль превратится в листочки.

Протянув пачку с сигаретами рыбаку, Чайка попытался завести разговор.

— К сезону готовитесь?

— И не говори, приятель. Штопаем.

— Слыхал я, что любители хорошего улова предпочитают на островах рыбку ловить.

Рыбак закурил.

— Кому что надо. Острова хороши для подводной охоты. Романтика. Краба у скал много, а ежели улов взять хочешь, то острова тебе ни к чему.

— Я-то нездешний. — Чайка тоже достал сигарету и чиркнул зажигалкой, давая прикурить крепышу в брезентовой ветровке. — Из Питера дружок мой в этих местах частенько бывает. Доволен очень. Рекомендовал мне на остров Покров сплавать. Говорит, что там хорошая подводная охота. Вот только как мне туда добраться?