Кровная связь
Шрифт:
– Не думаю. – Шон подается вперед, и передние ножки его стула опускаются на пол. – Но, полагаю, такая вероятность существует всегда.
– И вы не использовали оборудование с инфракрасным излучением, чтобы убедиться, что в доме присутствует теплое тело?
– Нет. Такая камера должна поступить к наблюдателям только сегодня вечером. Как ты сама заметила, между убийствами проходило около недели. Так что вчера вечером особой нужды в ней не было. Так мы считали.
– Последние слова очень показательны. Время смерти?
– Вероятно, сегодня где-то
Я удивлена и даже поражена.
– Получается, преступление совершено при свете дня. В это время на улицах уже полно народу. Люди забирают утреннюю «Таймс Пикаюн», идут на работу…
Он как-то странно смотрит на меня и качает головой.
– Сегодня воскресенье, Кэт. По выходным никто не ходит на работу.
– Тогда в церковь, – быстро говорю я, и щеки мои розовеют от смущения.
Шон не отводит взгляда, и я чувствую, что он безжалостно оценивает мое умственное и психическое состояние.
– Пока не обнаружено свидетелей, – наконец произносит он. – Мы спрашивали до хрипоты. Оперативная группа пытается отыскать парочку сведущих соседей, но все утверждают, что ничего не видели и не слышали.
– Убийца мог проникнуть в дом еще ночью, – замечаю я. – А выйти из него уже днем.
– Давай на минутку оставим Колхауна в покое, – предлагает Шон и постукивает ручкой по разложенным бумагам. – Эта цепочка, все пять жертв… Что ты о них думаешь? Выкладывай все, что придет в голову.
– Я думаю, это Малик. И если это не он ухлопал Колхауна сегодня утром, значит, ему кто-то помогает.
– То есть тот, кто оставляет следы укусов? Сообщник?
– Может быть, но необязательно. Это по-прежнему может делать и сам Малик.
Шон смотрит на меня, прищурившись, словно не понимая, о чем идет речь.
– Вчера ты утверждала, что убийца может использовать искусственные зубы, чтобы оставить следы укусов. Эта идея мне не очень понравилась. А когда ты приехала домой…
Он умолкает, не желая вспоминать ужасную сцену, разыгравшуюся между нами, когда я была пьяна.
– Я говорила, что убийца может воспользоваться чужими зубами.
– Что ты имела в виду? Зубные протезы?
– Зубные протезы подойдут тоже.
– Но как он делает так, что укусы выглядят настоящими? Надевает протезы на собственные зубы?
– Можно и так. Но тогда в рану попала бы его собственная слюна. Есть еще один способ. Зубные протезы крепятся к шарнирному металлическому устройству, называемому артикулятором, который воспроизводит открывание и закрывание челюсти. Именно так дантисты работают с протезами для формирования правильного прикуса.
– Прикуса?
– Смыкания или соприкосновения зубов верхней и нижней челюстей. Укуса. Малик может оставлять следы укусов и с его помощью.
Шон выглядит заинтригованным.
– А насколько трудно обзавестись протезом с артикулятором?
– Их можно заказать по Интернету. Или, как я говорила вчера, он мог украсть искусственную челюсть из лаборатории доктора Шубба. Необходимо проверить, не терял ли Шубб за последние пару лет артикулятор. Он мог даже не заметить
Шон делает пометки в маленьком блокноте на пружинке.
– А зубные протезы?
– То же самое. Малик мог просто украсть их. Или они могут принадлежать кому-то из его родственников. Типа бабушки Фрэнсиса Долархайда.
На лице Шона написано явное непонимание.
– Кого-кого?
– Это убийца из «Красного дракона». [13]
– А-а, да. Ты говорила об этом. Я смотрел фильм, но что-то не припомню, чтобы там шла речь о протезах.
– Нужно было прочесть книгу. Там зубы сыграли важную психологическую роль. Но нам интересно то, что Малик вполне может использовать зубные протезы, достать которые проще простого и где угодно. Например, у родственника – живого или умершего. Я хочу поработать с материалами, которые есть у вас на семью Малика.
13
Знаменитый фильм, в котором Ральф Файнс сыграл роль убийцы – нелюдимого мужчины, восхищающегося людоедом Ганнибалом Лектером.
– Минуточку. То есть ты не сможешь отличить следы укусов, оставленных протезами, от укусов настоящих зубов?
– Нет.
– А как же наличие слюны в ранах?
– И опять же, слюна может принадлежать Малику. Но более вероятно, что это слюна сообщника, если он у него есть. Или убийца вообще может мазать раны слюной посторонних людей.
– Откуда, черт меня побери, он может ее взять?
Я пожимаю плечами.
– У одного из своих пациентов? Пока что анализ слюны показал лишь, что она принадлежит белому мужчине кавказской национальности.
Шон переваривает услышанное.
– Пожалуй, все, что нужно Малику, – это плевок какого-нибудь парня, которого, как он знает, нам и в голову не придет проверить. Здесь все более-менее понятно. – Он отпивает глоток кофе. – Но мне не дает покоя этот парализующий выстрел.
– Он не всегда оказывает парализующее действие. – Я перебираю отчеты о вскрытии предыдущих жертв. – Назови его обездвиживающим.
– Это игра слов. Все дело в том, что стрелок – мастер своего дела.
– В факсе, который ты мне прислал, говорится, что Малик служил во Вьетнаме. Санитаром, по-моему. Это значит, что он, скорее всего, участвовал в боевых действиях.
– Одно это не делает его прекрасным снайпером. Особенно в обращении с пистолетом.
– У Малика есть огнестрельное оружие, зарегистрированное на его имя?
– Есть. Автоматический «кольт» сорок пятого калибра.
Убийства были совершены с помощью пистолета тридцать второго калибра.
– И вы уже обыскали дом Малика?
– Сверху донизу. Но оружия не нашли, причем никакого.
– А что же вы нашли? Дом психотерапевта… Там наверняка должны быть всякие необычные штуковины.
Шон машет рукой, делая знак, чтобы я не отвлекала его. Он всегда мыслил более прямолинейно, нежели я.