Кровное родство. Книга вторая

Конран Ширли

На следующее утро Йэн принес ей прямо в постель чашку чаю и извинился за вчерашнее, сказав, что слишком много выпил. Клер опять опоздала на работу.

– Конечно же, они оба показались тебе хорошими ребятами, – сочувственно сказала ей Джильда. – Но на самом-то деле они только притворялись такими. Если ты собираешься и дальше знакомиться с мужиками в барах и с первого же раза укладываться с ними в постель, тебе бы следовало регулярно заходить к Святому Стефану.

– Это что, церковь?

– Нет, местная венерическая больница.

Отойдя от похмелья, Клер, как всегда, задала

себе вопрос: зачем я это сделала? Она не получала сексуального удовольствия от близости с этими случайными знакомыми. Однако эти вечера давали ей нечто, что резко отличало их от всех остальных: ощущение того, что она желанна, рук, обнимающих ее, и теплого тела рядом под одеялом.

Однажды утром, проснувшись в чьей-то смятой постели, в чужой квартире, Клер обнаружила, что в кошельке у нее только шесть пенсов – слишком мало для того, чтобы добраться до работы. Опоздай она снова, на сей раз ее бы уже непременно уволили. В панике она позвонила Миранде.

Удивляясь, неужели действительно бывшая воплощенная добродетель всего за несколько месяцев превратилась в жалкое, падшее существо, Миранда предложила:

– Я пошлю за тобой машину, прямо сейчас же, – и, после некоторого колебания, спросила: – Может быть, мы встретимся, Клер?.. Ты позволишь мне предложить тебе немного денег – тан, просто чтобы выручить тебя сейчас?

– Нет. Дома у меня достаточно денег, – солгала Клер.

– Ба беспокоится о тебе, и мы все тоже.

– Как там она? – грустно спросила Клер. Прежде, когда ей бывало плохо, она всегда знала, что Ба сделает все, чтобы ободрить и поддержать ее.

– Она была бы очень рада, если бы ты навестила ее. Ты не могла бы слетать к ней в Сарасан – хоть на недельку?

– Нет, – отрезала Клер, чувствуя, что ее начинает душить ярость. – Меня не отпустят с работы.

– Может быть, тебе сменить работу? – предложила Миранда. – Теперь у тебя есть опыт, так что ты могла бы работать продавщицей в одном из наших магазинов. Наверняка ты бы больше получала, да и вообще там тебе было бы лучше.

– Нет. Я хочу научиться справляться сама. Не беспокойся. Я не пропаду.

– А Джош?

– Джошу придется жить той жизнью, которая по карману его матери.

Клер уволили после того, как она в очередной раз опоздала на работу: у Джоша поднялась температура, а врача пришлось ждать довольно долго. Это уже третье опоздание за месяц, заметил управляющий магазином, и, если бы не было нужно, чтобы она являлась на работу вовремя, ее бы не наняли.

Клер решила устроить собственный детский сад, или, точнее, группу, где работающие матери могли бы оставлять детей на целый день. Она продала кольцо с бриллиантом, ограненным „маркизой", – подарок Сэма по случаю помолвки, чтобы оплатить аренду второго этажа большого дома времен короля Эдуарда в Пимлико. Там имелся танцевальный зал, небольшая задняя комната и ванная. Помощницами Клер стали две одинокие матери, чьи детишки также ходили к миссис Гуден.

Таким образом, миссис Гуден лишилась трех воспитанников и, соответственно, трех фунтов в день, но взамен этого занялась значительно более доходным делом –

приготовлением ленча на тридцать четыре персоны. В полдень мистер Гуден привозил ленч в группу на тележке, привязанной к велосипеду. Кроме того, он вел все счета. Доходы Клер за короткое время удвоились, а плюс к тому она чувствовала, что делает нужное дело.

В отличие от Клер ее сестра Миранда жила стремительной и легкомысленной жизнью бурных британских шестидесятых – эпохи первого настоящего бизнес-бума со времен войны с Гитлером. Товары текли рекой, акционеры обогащались, и Великобритания импортировала больше французского шампанского, чем любая другая страна, хотя для каждой третьей семьи телевизор по-прежнему оставался непозволительной роскошью.

Привычные аристократические стандарты относительно того, кто и что является приемлемым и приличным, пошатнулись; теперь каждый добивался, чтобы его отнесли к „новой аристократии", где ценились не происхождение, а талант, успех и приносимое ими благосостояние.

Художник Дэвид Хокни написал портрет Аннабел, а портрет Миранды кисти Брайана Нила, в мрачновато-серых тонах, был выставлен в Национальной портретной галерее. В глубине души обеим хотелось, чтобы Ба спрятала куда-нибудь подальше тройной портрет сестер О'Дэйр: Аннагони определенно выпадал из духа нового времени.

Мода, казалось, просто сошла с ума: бабушки со счастливым видом ходили в мини-юбках и облегающих ногу высоких сапогах на платформе, внучки облачались в платья из набивного ситца в цветочек, в викторианском стиле, и бабушкины ботинки, застегивающиеся на множество мелких пуговок. Тридцатилетние женщины старались выглядеть, как маленькие девочки, только что переставшие сосать пальчик: ступали нарочито неловко, ставя ноги носками внутрь, и щеголяли в едва прикрывающих бедра туниках, надетых поверх светлых колготок. Женщины „за тридцать" походили на шикарно одетых астронавтов. Все без исключения дамы за сорок надели элегантные брючные костюмы.

Изготовители косметики богатели не по дням, а по часам.

Вторник, 11 января 1966 года

Миранда привезла к себе Энни Трехерн, редактора отдела моды журнала „Куин", чтобы показать ей свой новый дом на Кэмберленд-Террас. Парк за окнами был завален снегом. Поскольку отопление еще не работало, обе молодые женщины ходили по дому в зимних пальто и сапожках, увертываясь от столкновений с рабочими (уже не в традиционных мешковатых рабочих штанах, а в обтягивающих джинсах), которые, посвистывая, таскали из комнаты в комнату какие-то доски.

Глядя из окна гостиной второго этажа вниз, на заснеженный Риджент-парк с высокими тонкими силуэтами деревьев, Энни восхищалась:

– Просто отлично! Потрясающе! Давай будем говорить откровенно, Миранда: мало кто в твоем возрасте может позволить себе купить такой дом, как этот. Судя по всему, дела у „КИТО идут великолепно, а?

Миранда кивнула:

– Да. Но „КИТС" так быстро расширяется, что денег у нас постоянно в обрез; средствами на эту покупку я обязана семейной компании.