Кровью!
Шрифт:
– Соня, а это что еще за ренфилд?
– Моя фамилия не Ренфилд. – Палмер подавил желание встряхнуть за крысиный хвост этого наглого сопливого панка со скейтом. – Чего ты этим хотел сказать?
Соня махнула Палмеру рукой, чтобы помолчал:
– Потом объясню, когда закончим дело. Подожди меня у бара.
– Но...
– Я сказала:подожди меня у бара.
Голос был холоден и тверд как сталь и так же непререкаем. Соня подождала, чтобы Палмер отошел, потом зашла в кабинку.
– Ты сильно изменился,
Демон пожал плечами, хитровато улыбнувшись.
– Люблю держаться моды. Всегда был слегка на ней сдвинут. Итак, что привело тебя ко мне в когти, ласточка?
– Думаю, ты и без меня это знаешь.
– В самом деле?
– Не надо со мной вертеть хвостом, Мэл. У меня сейчас на это нет ни времени, ни терпения. Мне надо знать, что держит в рукаве Панглосс. – Она вытащила из кармана доставленное Палмером письмо и по столу толкнула его к Мэлу.
Тот постучал по бумаге неестественно длинным ногтем и хмыкнул.
– Легче легкого. А что я с этого буду иметь?
Соня вытащила черный керамический сосуд вроде коробочки для мази и дала его демону рассмотреть.
– Получила на той неделе из Катманду. Размолотый череп человека, который убил шесть тибетских святых, потом растерзал и изнасиловал трех миссионеров. Нормальный товар, чистейший – сам можешь убедиться.
В кошачьих глазах Мэла будто огонек вспыхнул. Пальцы нервно забарабанили по столу.
– Дай-ка попробовать.
Соня аккуратно отвернула крышку и положила в протянутую ладонь Мэла щепотку тонкого желтоватого порошка. Демон послюнил палец, сунул его в порошок и потом себе в рот.
– Ну? Какой вердикт?
Мэл одобрительно кивнул:
– Уау! Мама, купи мне такого!
– Договорились?
– Вполне.
Соня подвинула баночку к Мальфеису. Демон тут же вынул откуда-то позолоченное бритвенное лезвие и плоский кусок вулканического стекла и отвесил себе щедрую порцию раздробленного черепа. Не замечая ничего вокруг, он наклонился к столу и втянул дорожку обеими ноздрями, пыхтя носом, как идущая по следу гончая. Закончив, он резко выпрямился, надувая щеки и встряхиваясь, как запаленный жеребец. Глаза у него стали слишком большими, зрачки – неестественно щелеобразными, но в остальном он был вполне похож на человека.
– Ну, блин! Истинная, настоящая дурь! – Он усмехнулся полной пастью акульих зубов.
– Рада, что тебе понравилась. А теперь насчет Панглосса...
– Без проблем! – Мэл взял письмо и постучал его краем себя между бровями. Глаза закатились под лоб, показав зеленоватые белки. Странное рычание, низкое, как basso profundo, вырвалось из узкой безволосой груди, но вроде бы никто не заметил. Через пару секунд Мэл пришел в себя, и глаза его вернулись на место, как картинки в игровом автомате.
– Здесь мало информации о Панглоссе, если не считать его недавней попытки с тобой связаться. Но это на поверхности. А зато есть что-то, связанное с Морганом.
– Да? И
– Извини, тут нужен допуск Первой Иерархии. У меня нет необходимых полномочий, чтобы получить для тебя эту информацию – в деталях по крайней мере. Одно могу сказать: что бы там ни делал Морган, это бурно обсуждают в Первой и Второй Иерархии. Одобряют там его действия или нет – сказать невозможно.
– А разве у тебя там нет связей? Я думала, у тебя дядя – Второй Иерарх.
– Дядя Ойе, что ли? Да, но он не самая крупная шестеренка в этой коробке. Он же, знаешь, занимается тем, что соблазняет людей нарушать обеты бедности – можешь себе представить? Его звезда стала закатываться с самой Реформации. Честно говоря, почти все Вторые Иерархи уже лишний народ – изначально их породили, чтобы искушать святых в средние века. И все равно прямое обращение к любому из них обходится в кровавую жертву. Не меньше трех кварт крови. Жаль, что не могу тебе ничем больше помочь, но правила есть правила.
~~
Палмер сердито глядел то на хайбол у себя в руке, то на Соню, которая все еще разговаривала с этим юным панком с забавными глазами. Черная Мадонна глядела на Палмера, нависая над полупустыми бутылками. Черный Младенец Иисус был похож на куклу, вывалянную кем-то в угольном погребе. Поднятые пухлые ручки кончались беспомощными кулачками, поскольку пальцы давно стерлись.
– Эй, мистер, ищете кого-нибудь?
Это сказала проститутка у конца стойки, та самая, которую Палмер заметил при входе в бар. Он покачал головой, не отрывая глаза от стакана.
– Спасибо, но извините. Не надо.
– Уверен,что никого не ищешь?
Что-то в этом голосе заставило его поднять глаза. Увиденного было достаточно, чтобы он зашатался на краю обрыва.
Безумие раскрывало пасть как удав, готовый поглотить его целиком, с сигаретами «Шерман» и читательским билетом публичной библиотеки. Достаточно лишь отпустить стойку, и безумие засосет его, и никогда никто больше не увидит и не услышит Палмера.
Женщиной у конца стойки была Лоли. И сейчас Палмер знал, что видит ее не во сне. Соблазнительно улыбаясь, она двигалась к нему. Слышался запах джина и чего-то еще, что Палмер узнал, но не мог назвать. Пальцы Лоли были сухи и холодны на его обнаженной коже, но Палмер даже не вздрогнул – куда там! От ее прикосновения возникла эрекция, такая сильная, что даже больно стало, и слезы показались в углах глаз.
– Как я ждала такого мужчину, как ты! – прошептала она ему на ухо. – Как долго ждала!
Палмер хотел крикнуть, но рот запечатало изнутри. Половой орган подрагивал, будто на корень его наложили жгут из рояльной струны и медленно стягивали, прекратив циркуляцию.
– Пойдем, малыш. Есть у меня местечко, где мы будем одни. – Лоли продела руку под руку Палмера, отрывая его от стойки. Она была на голову ниже его, но сильна. Слишком сильна. – А когда мы будем одни, я тебя затрахаю до смерти!