Круглосуточно моя
Шрифт:
Муж. Безжалостная, ржавая машина времени вырвала ее из томительного волшебства чувственности, столь неожиданно проснувшейся в ее протестующем теле.
На этот раз воспоминание не обожгло, оно просто спонтанно появилось, как напоминание о том, что нельзя подставлять беззащитное брюшко.
Глава 9
Восемь месяцев назад
Влада уже немного освоилась и, наконец, поверила в то, что жизнь налаживается. Работой она занималась с легкостью, иногда даже мурлыкая какой-нибудь незатейливый мотивчик.
И вдруг… Если бы
– Влада! Иди за мной!
– с гипнотизирующей, парализующей силой этого баритона она справиться не могла. Чтобы не упасть, она ухватилась за тележку с моющими-чистящими средствами. Голова закружилась, сердце, что называется – ушло в пятки. Она стояла, хватая ртом воздух. Несмотря на комфортную температуру, ее охватил озноб.
– Вижу, ты мне не рада! Не ждала! – легкая угроза послышалась в словах. Хотя угрожать ей уже не нужно было – она и так едва не теряла сознание от страха. Стальной хваткой муж схватил ее за запястье и потащил за собой.
Грубо втолкнув ее в номер, он с треском захлопнул дверь.
В предвкушении расправы над беглянкой, он не торопился, растягивая удовольствие, давая жертве время со всей полнотой ощутить степень ее прегрешения.
– Раздевайся, - негромко, но привычно подавляя всякую волю, звучит приказ.
Влада будто покрылась плотной коркой ледяного страха. Она даже не слышала, что он сказал. Лишь вынимаемый ремень из брюк доходчиво дублировал его слова. Но девушка не шелохнулась.
– Ты что оглохла? – муж повысил голос.- Или ты не хочешь, чтоб я тебя наказал? Ты настолько деградировала, вылизывая унитазы, что даже не чувствуешь своей вины?! Влада! Ты с ума сошла? – непривычная реакция жены его немного ошеломила. – Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? Чтобы разыскать тебя, мне пришлось поднять все связи, заплатить кучу бабок, чтоб тебя дуру отсюда вытащить! Вокзалы, аэропорты, гостиницы, ночлежки пробить - это ерунда! А в Турции как пришлось вывернуться, чтоб отследить тебя! Хорошо, хоть визу оформила рабочую. Как в твою пустую голову могло такое вообще прийти?
Сергей начал явно выходить из себя, а Влада, наоборот – в себя приходить.
«Представь, что у человека, который тебя ругает, на голове мусорное ведро или кастрюля. Смотрится нелепо. Точно так же нелепо звучат и обвинения в твой адрес. И так же ты должна реагировать! Как на слова человека с мусорной корзиной на голове»
Василиса, любимая Василиса! Те три дня перед началом работы она, словно щенка, натаскивала Владу. Сейчас, как наяву, предстала она, чтобы в боевых условиях оказать поддержку. Вот ее подруга сидит, закинув ногу на ногу, дымит сигаретой и, потягивая крепкий кофе, проводит «курс молодого бойца».
Будто бетонный саркофаг боли и страха, державший ее душу в плену, вдруг дал трещину. И в нее отчаянно начал пробиваться здравый смысл.
Опустив глаза, она негромко сказала.
– Да, сейчас.
– Я тебе не разрешал говорить! – взвизгнул муж. Однако на Владу это не произвело должного впечатления. «Представьте ведро или кастрюлю!»
Взяв мусорную корзину, она неспешно, с чувственным наслаждением, надела ее на голову своему тирану. Тот настолько был ошеломлен неправильным поведением жены, что даже не предпринял попытки остановить. Он не мог и предположить, что его покорная и забитая супруга такое может сотворить.
Девушка не могла видеть, как в беззвучном изумлении открывался и закрывался его рот, зачехленный корзиной. Конечно, пожалела, что она не сделана из прозрачного материала. Как же ей хотелось лицезреть его выпученные от потрясения глаза! Но не стала испытывать судьбу, поэтому пулей метнулась за дверь.
Забыв про тележку, про то, что еще уйма неубранных номеров, она пронеслась по коридору и влетела в свою комнату. Ее трясло, словно в лихорадке. Не может быть! Она это сделала! Не испугалась! Это был ее первый экзамен на выживаемость. И она его сдала с блеском. Главное, удержать в своих руках позиции. В руках. Кожа в том месте, где схватил ее муж, словно железными тисками, побагровела…
Сейчас же ее запястье держала совсем другая рука. Сильная, но сжимающая бережно. Чтобы он не заметил, как крохотные мурашки удовольствия выстреливают на коже, она должна… А как же хотелось, чтобы его ладонь поднялась выше, огладила плечо, спину и притянула бы к себе. Как ей хотелось уткнуться лицом в его широкую грудь, губами коснуться темных волосков, видневшихся в распахнутом вороте голубой рубахи. Но вместо этого она должна сказать то, что должна.
– Отпустите мою руку.
Дорохов и сам понимал, но как примороженный, не мог этого сделать. Шелк ее кожи словно создан был для того, чтоб его гладили. Черт!
Он, наконец, разжал пальцы.
– К вопросу – как узнал… Внутренний голос подсказал. Вы мне нравитесь. И я хотел сказать, что вы потрясающе танцуете. Я восхищен. Это здешний воздух служит катализатором таланта?
– Спасибо. Нет, я еще в институте посещала школу восточного танца, - выдохнула раскрасневшаяся девушка. И видя невысказанный вопрос, обжигающий своей нетактичностью и оттого застрявший занозой в языке у Дорохова, прояснила ситуацию: - Я делаю это не для удовольствия и не для заработка. Просто танцовщица по дороге в отель неудачно упала и вывихнула ногу. А менеджер отвечает за все, что касается отдыха, развлечений, комфорта гостей. Поэтому дыры в программе недопустимы.
– The show must go on, - забыв обиду, с улыбкой процитировал он Фреди Меркьюри . На мгновение в глазах девушки сверкнула радость от пойманной волны созвучия мыслей и тут же погасла, спрятавшись за вежливой маской.
– Да, вы правы, шоу должно продолжаться! Кстати, там сейчас файер-шоу начинается, так что поторопитесь,- и, развернувшись, скользнула в лифт, оставив Дорохова в наиглупейшем положении.
Он выплюнул все ругательства, которые приходили на ум. С остервенением впечатал свой кулак в стену, надеясь физической болью компенсировать раздирающую душевную. Сбив костяшки в кровь, он даже не заметил этого. Бешенство, колотившее его изнутри, требовало выхода. Хотелось крушить и ломать все, что попадется под руку.