Круглый год
Шрифт:
К сожалению, естественных врагов здесь у него нет и даже щуке не пришёлся по вкусу. Правда, на кое-что хорошее ротан-головешка всё же годится: жадно уничтожает личинок комаров, но этим корм, который съели бы ценные рыбы, не окупает.
Змеи
Уж
Гибкое тело метровой длины, ещё более быстрое и ловкое, чем тело гадюки, скользит по берегу спокойной реки, пруда, иногда болота между кустиками травы. Серое, иногда почти чёрное тело, на голове два беловатых или золотистых полулунных пятна. Уж это, змея, но ядовитых зубов у него нет, и кусается он редко и не больно, даже если поймать и удержать его в руке. Окраска, как и у гадюки, непостоянна, и пятен на голове может и не быть. Круглый
Долгий зимний сон где-нибудь в мышиной норке, под корнями деревьев кончился. Теперь уж днём греется на солнце, утром и вечером охотится в воде, на земле. Заглатывает всё, что по силам, даже на детёныша ондатры нападает. Но в основном уж — гроза лягушек, жаб, а не рыб, как думают некоторые. Лягушка, заметив беспощадного врага, цепенеет от ужаса. Куда девается её быстрота! Она неловко скачет и издаёт странный крик, вроде блеянья овцы. А уж спокойно её настигает и, не торопясь, медленно заглатывает живую. Иногда, внезапно испуганный, выплёвывает, и она, побывав в желудке, остаётся живой.
Врагов у ужей много. Они, в сущности, беззащитны перед хищниками и хищными птицами. Спасаются ловкостью и быстротой.
Гадюка
Весна пробуждает от зимнего сна и бодрит даже тех, кто многим внушает ужас и отвращение. Змея! Порой просто ползёт по дорожке, а всё кажется, что к чему-то подбирается не по-доброму. А змеиный взгляд? В зоопарке сквозь стекло стенки террариума взглянет: нам безопасно, а всё равно жутко. Не моргнёт. И не может: прозрачные веки срослись друг с другом. Лучше отвернуться. Даже если это не ядовитая гадюка, а безобидный уж. Но похоже, что природа не только сделала змей несимпатичными с виду, но и плохо к жизни их приспособила. Кто бегает, кто летает, а змея — ползи на животе.
К тому же змеи глухи, да и змеиные глаза совсем слабый орган. Как же им жить? Как охотиться? Как защищаться от врагов? Ведь их и у опасной ядовитой змеи достаточно. А жизнь сурова. Не приспособишься — погибнешь. И змеи приспособились и живут прекрасно. Шевельнулся кто вблизи — друг, враг, добыча — змея чувствует всем телом малейшее сотрясение земли. А запах, тепло, даже звуковые колебания — обо всём сообщает ей язык. Тот самый длинный раздвоенный язык, о котором многие со страхом говорят: жало. Язык змеи не жало, он не колет, не может колоть. Он быстро, глазом не уследить, прикасается ко всему, о чём хочет узнать змея. «Что это такое?» — как будто спрашивает она языком. И мгновенно получает ответ.
Змеи, к которым принадлежит гадюка, единственная в Поволжье ядовитая змея, называются ямкоголовые змеи. Между ноздрями и глазами у них ямки. А в них особые органы — термолокаторы. Термолокаторы чувствуют тепло, какое исходит от любого предмета или живого существа. Термолокатор парный, поэтому он ощущает, в какой стороне находится излучатель тепла и на каком расстоянии (мы направление и расстояние тоже определяем двумя глазами). Гадюка охотится ночью и в сумерках. Различие в температуре чувствует даже в 0,2°. Дневной свет ей не нужен. Кусает безошибочно и терпеливо ждёт, когда яд подействует, даже если жертва отбежала или отползла перед смертью. Её, тёплую, и в темноте термолокатор покажет. При укусе яд из железы проходит в канал в верхних клыках и попадает в тело зверя, или человека, в которого вонзились зубы. Более мелкие не ядовитые зубы нижней челюсти помогают продвигать добычу в глубь пасти, не разжёвывая. Основная пища — мелкие грызуны, их гадюка и ловит, а то и в норы за ними забирается. Лягушки, ящерицы её привлекают меньше, но и они годятся, даже птенчики и птахи, гнездящиеся на земле. Молодые гадючата выбирают жертву по силам — насекомых, червей, иногда мелких молодых лягушат.
Гадюка, в отличие от ужа, живородящая. Зародыши в яйце, находящемся в теле самки, развиваются не только за счёт желтка, но питаются и соками организма матери. Оболочка яйца в теле матери рассасывается, и на свет появляются восемь — пятнадцать маленьких гадючат сантиметров в пятнадцать длиной. Симпатичные создания шипят, если до них дотронуться, и кусаются, укус их уже ядовит.
Наша гадюка, можно сказать,
Зимуют гадюки чаще по нескольку, а иногда и помногу вместе в норах грызунов или кротов, в случайных пустотах под корнями деревьев. Весна их выманивает днём на солнышке погреться. Но они ещё ленивы и медлительны.
Страшна, опасна змея, но и она законом охраняется. Змеиный яд целителен, его применяют при изготовлении многих лекарств. Не удивительно, что теперь добывают яд, не убивая змею. Осторожно держат её в руке и дают укусить край чашки. Рассердить змею проще простого. Она яростно кусает чашку, и яд от укуса вытекает в неё, сердись не сердись, а терпи. Змею кормят в питомнике, дают отдохнуть и берут яд ещё не один раз. Но гадюка и на воле полезна. Случится, она и птенчика съест, и яйцо бедной пеночки или овсянки отведает. Но в основном она ловит мелких грызунов, вредителей сельского хозяйства. Вот и судите — вредна гадюка или полезна.
Земноводные
Весна. И в стоячей или медленно текущей воде уже плавают странные существа, с виду похожие на смешных маленьких рыбок с большими головами. Потому и называют их, головастики. Растут они быстро, жабры и хвостики уменьшаются и исчезают, отрастают лапки, и вот уже на берегу запрыгали маленькие жабки и лягушата, дышат они не жабрами, а лёгкими.
Жабы мечут икру не кучками, а лентами слизи, в которую как бы вкраплены икринки, поэтому её легко отличить от лягушиной. Отложили икру жабы, лягушки и больше о детях не беспокоятся: живите, как знаете. Икры много. У одной серой жабы шестьдесят тысяч икринок. Если бы все дети из них выросли, места для них в воде не хватило бы. Но для водяных жителей лягушиная икра — первое лакомство. Набрасываются на неё рыбы, водяные жуки-плавунцы и их личинки, да все, кому не лень. Вылупились головастики — и за ними пошла охота. Выручает только большое количество икры. После пира сколько-нибудь головастиков да уцелеет. Как раз столько, чтобы род лягушиный не прекратился.
Теплеют воздух и вода, весна взволновала и самых холоднокровных. Лягушки и жабы урчат, булькают на разные лады, по-своему весне радуются. Среди них выделяются маленькие жабки-повитухи, всего пять сантиметров величиной. Голос самца звучит, как звонкий и в то же время нежный стеклянный колокольчик, не менее приятно, чем голос жерлянки. Заслушаешься в тихий весенний вечер, не верится, что поёт небольшая жабка, видом не краше остальных своих родственниц. Но если она внешностью, как говорится, «не вышла», то поведением поражает не меньше, чем удивительным голосом. Об икре заботится, но не мама, а отец. Ленты слизи с вкраплённой в них икрой он наматывает себе на задние лапки, от двух и трёх самок соберёт столько лент с будущим потомством, сколько удастся. Со своей странной ношей он ведёт обычную жизнь на суше, так как икра эта не боится высыхания. Но к моменту, когда должны из неё выйти головастики, отец отправляется в воду. Головастики как будто только и ждали этого. Они покидают размягчённые яйцевые оболочки, а отец, стряхнув с себя детёнышей, сбрасывает с ног пустые яйцевые шнуры и возвращается на сушу.
Рассказы о ядовитости лягушек, и особенно жаб, явно преувеличены. У нас в Татарии весьма распространена небольшая с оранжевым пятнистым брюшком краснобрюхая жерлянка. Её кожные железы действительно выделяют пенистый фринолин, довольно ядовитый, но это не спасает её от ужей, гадюк, да и цапля и выпь и даже зелёная лягушка её не пропустят. Есть у неё интересная повадка: если её тронуть, она не убегает, а падает на спинку, показывая яркое приметное брюшко, точно инстинктивно напоминает: «Невкусная я, лучше не троньте». Так поступают насекомые, и у них этот инстинкт срабатывает удачно. Яркая окраска или угрожающая поза действуют. Очевидно, какой-то части краснобрюшек тоже удаётся этим спастись, и инстинкт, помогая им выжить, сохраняется, ведь встречаются они и не с такими прожорливыми и неразборчивыми особами, как цапля и гадюка.