Кругом – сплошная ложь
Шрифт:
– Гм… Допустим адрес, по которому мы смогли бы разыскать Лорда Махмудова.
– Но он мне неизвестен! Я вообще не знаю никого в лицо. Один из них – Эскобар – связывался со мной по телефону, а деньги в конверте они бросали в почтовый ящик.
– Так, – медленно и веско проговорил Мебель, и Циркуль взвизгнул от страха.
– А по какому адресу вы, собственно, посылали проституток? – поинтересовался я.
– Но это единственное, на что я могу ответить, – в отчаянии проговорил Циркуль. – Останусь после этого я в живых?
– Если скажете правду, – отозвался я.
– Заметьте, я этого не обещал! – прокричал
– Не принимайте всерьез, – заверил я портье и кивнул в сторону боевиков. – Это мои люди.
– Нет, пусть он тоже подтвердит…
– Если ты немедленно не откроешь свою пасть…
Мне-то было плевать на ущерб, который он нанес Мебелю. Совсем другое сейчас волновало меня: судьба Симы Отс, моей Малышки.
– Хорошо, хорошо… Я должен был каждой подарить шапочку от солнца и купить для нее… в туристическом бюро… на пляже…
Тут он схватился руками за грудь. Как в дешевом детективе. Потом повалился на стол и захрипел.
– Ну ты, скотина!… – начал было доктор Мебель.
– Погодите. – Я попытался нащупать пульс. – У вас в гостинице есть врач?
– А как же, – проговорил доктор Мебель. – Даже два- терапевт и гинеколог.
– Позовите его немедленно сюда!
– Терапевта?
– Ну не гинеколога же!
К кабинету Мебеля примыкала небольшая ванная комната. Гвоздев принес оттуда мокрое полотенце и смыл кровь с лица сползающего на пол портье. Потом вытер стол.
Прибежал запыхавшийся врач со шприцем в руках, тоже пощупал пульс.
– Боюсь, что уже поздно, – проговорил он, но все же сделал укол.
Подождал несколько минут.
– Сердечный приступ, – добавил он. – Смерть наступила почти мгновенно.
– Вот гадина этот Циркуль! – выругался я, апеллируя к Аське. – Как теперь прикажешь быть? Если опишу, как все происходило на самом деле, поднимут на смех. Ведь это же опереточный трюк, кто в состоянии воспринимать подобное всерьез? А если что-либо изменю, присочиню, то тем самым нарушу правило всегда писать одну только правду.
– И какая низость, – подхватила Аська с издевкой. – Какое коварство! Умереть в самый неподходящий момент.
– Между прочим, моя профессиональная репутация под угрозой!
– Бедняжка, – посочувствовала мне Аська, – другим бы твои заботы.
Появились Миксер с Гвоздевым.
– Вот, – проговорил Миксер, протягивая мне целлофановый кулек, до верху набитый шапочками от солнца.
– Где вы их нашли?
– У него дома в тумбочке под телевизором.
Я повертел одну из шапочек в руках. Сделаны в Венесуэле. Очевидно, их специально завезли сюда черт знает откуда, чтобы избежать случайных совпадений. Козырек был красного цвета, сама шапочка – желтого, а спереди в нее был встрочен синий сегмент – национальные цвета Венесуэлы.
– Хотя бы тут мне повезло, – с горечью отметил я. – Будь они изготовлены в Свазиленде, я бы этого не перенес.
Аська взяла у меня из рук шапочку и напялила себе на голову.
– Как раз, – сказала она.
– Это намек? – уточнил я.
Она кивнула.
– Но он же не успел сказать, какую именно путевку покупал… – Я замер на полуслове. – А впрочем… Утопающий хватается за соломинку.
Я отправился
Придется господину Галагану раскошелиться.
«Наиболее отважный из тореро поиграл перед его носом мулетой, и Бык Крайский, раздув ноздри, снова бросился в атаку…»
ГЛАВА 15
Неподалеку от городка Санта Сусанна находилось ранчо, куда приезжали любители верховой ездой. Вокруг простирались поросшие лесом горы, и тропинка, по которой проходил маршрут, то круто вздымалась вверх, то, наоборот, шла под уклон. На ранчо мы прибыли автобусом, играя роль трех обалдуев, к которым Аська не имеет никакого отношения. На Аське красовалась шапочка цветов венесуэльского национального флага.
Когда нас высадили на дворе ранчо и начали разбивать на две группы (на выбор предлагались лошади и ослы), у меня появилось легкое опасение, что Аська может присоединиться к группе «ослы». Состояла она практически из одних стариков и женщин с детьми, и, вздумай Аська примкнуть к ним, мы были бы вынуждены последовать за ней. Представляю, как комично мы бы смотрелись верхом на ослах: трое здоровенных обалдуев. Будь я один, я бы еще смог сойти за импровизированного Санчо Панса. Но Миксер с Гвоздевым! На ослах! Не родился еще тот осел, который смог бы потащить на своем горбу Миксера или Гвоздева.
К счастью Аська, не задумываясь, направилась в сторону лошадей.
Я было вздохнул с облегчением, но тут появилась новая проблема: жеребец мне попался самый что ни на есть зловредный. Когда я только взгромоздился на него (между прочим, не без труда) и мы стояли во дворе, было еще терпимо, но стоило тронуться в путь… Дело в том, что по пути следования то по левую, то по правую сторону от нас частенько высилась отвесная стена, и он все время норовил притереться к ней, превратив мою ногу в бифштекс с кровью. Шел он какой-то странной иноходью – как если бы внутри легкового автомобиля на ходу включили трамбовочную машину, – заставляя меня постоянно опасаться за собственную жизнь. Я мог ему ответить только одним: изо всех сил сжимал ногами его бока, и яростно тянул поводья в другую сторону всякий раз, когда он намеревался почесаться мною о скалу. Я молил Б-га лишь о том, чтобы этот урод не вздумал встать на дыбы. Тогда мне уж точно была бы крышка.
Неподалеку Миксер элегантно гарцевал на сером жеребце в яблоках. Он сидел на нем подбоченясь, гордо держа одну руку на поясе, а другой небрежно управляя поводьями. Проблема была еще и в том, что мой урод не желал двигаться медленно, а кляча, которая досталась Аське, ни в какую не соглашалась скакать побыстрее. Так что я совершенно не имел возможности держать ее в поле зрения. Пришлось попросить Миксера, чтобы они с Гвоздевым держались в арьергарде.
Наконец, пытка закончилась. Наше возвращение казалось мне въездом потрепанного в боях мушкетерского отряда на территорию постоялого двора. Под навесом на длинных столах уже были расставлены напитки. Чуть поодаль развели костер. Каждому выдали металлический штырь с нанизанной на него большой сырой сосиской, и мы сами жарили их на углях.