Круговорот
Шрифт:
— Удивлен?! — Татьяна ловко вскочила в седло своего ездового монстра. — Подумай об этом. Через минуту ее и след простыл. Она исчезла в зарослях леса, оставив своего недавнего собеседника в полном смятении чувств. Саня совсем растерялся… Была ли Дэя?.. Несомненно, была…
Непосредственная и, в некой мере святая, ибо за свою жизнь даже мухи не обидела… Деревья любила. Изъяснялась белым стихом… А теперь, по словам Татьяны, она рубит мужикам головы. Да еще Саниным мечом…
Бред!.. Быть такого не может… Или, все таки, может? Саня вспомнил, как поведал Дэе байку про амазонок. В тот день молодые люди гуляли по тихому прозрачному лесу и Саня самозабвенно рассказывал: «Амазонки жили по совершенно диким понятиям. Они поклонялись некой богине, которой приносили в жертву особей противоположенного пола. В подходящие дни они использовали своих пленников для зачатия. А затем безжалостно их убивали. Или же превращали в бессловесных рабов». Помниться, Дэя поинтересовалась по поводу новорожденных детей
Глава 18
Все снаряжение Саня спрятал в Мертвом городе. С собой взял только нож да топор. Облачился в простые, домотканые одежды, принесенные Марьюшем, и отправился на юго-восток, где, по словам, Татьяны, следовало искать неуловимых амазонок. Своего кмета Саня оставил на попечение Марьюшу. Сам он собирался войти в клетку со львами, вернее с львицами, но никоим образом не хотел тащить за собой четвероногого друга. Гомо никак не хотел оставаться. Его пришлось крепко привязать к дереву. А затем, не теряя времени, уйти как можно дальше пока разъяренный таким некультурным обращением зверь не сорвался с привязи. Сане понадобилась пара дней, чтобы достичь дальнего пастбища вельдов, которое располагалось неподалеку от подножия высокой горной гряды. Горы были до самых макушек покрыты лесом. Некоторые вершины вознеслись так высоко, что скрывались облаками. Местами они белели снеговыми шапками или курились тонкими струйками дыма. Где-то в этой горной стране обитали неуловимые амазонки, и Сане предстояло их отыскать. Перед восхождением он решил сделать привал. Пастухи разрешили ему заночевать в своем небольшом стойбище, насчитывающем полдюжины юрт. Саня хорошо выспался в выделенной ему на ночь кибитке. С утра плотно позавтракал и, поблагодарив пастухов за гостеприимство, направился было к подножию гор. Но тут с юга появилась группа всадников. Саня почему-то решил, что они прискакали сюда по его душу. И оказался прав. В стойбище прибыла Татьяна со своими челядинцами.
— Почему ты меня преследуешь? — спросил женщину Саня. Он уже был готов отправиться в путь и ждал когда закончатся ненужные проводы.
— Я хотела лишь убедиться в своих догадках, — бесстрастно произнесла Татьяна, осаживая Ирицу.
— Влюбилась в меня. Так и скажи. — Саня решил напоследок подразнить снежную королеву. Это ему удалось: чуть заметный румянец проступил на восковых щеках женщины.
— Глупости, — сказала она. — Я приехала в последний раз взглянуть на безумца, идущего на верную смерть… Саня обвел взглядом всех присутствующих при разговоре людей и промолвил:
— Я не боюсь смерти, ибо уже давно умер. Меня здесь вообще быть не должно.
— Ты безумец, — еле слышно произнесла Татьяна. — Безумец.
— Пусть так. — Саня кивнул женщине на прощание и зашагал в сторону горной гряды, которую достиг лишь к вечеру. Поразмыслив, он решил, что путешествовать по горам ему следует ночью: в эту пору меньше шансов нарваться на неприятности. Саня достаточно неплохо ориентировался в темноте: время, проведенное в беспросветном Лабиринте, не прошло для него даром.
Даже безлунной ночью глаза недавнего диггера могли различать окружающие предметы. На его удачу горы были пологими. Здесь не требовалось альпинистского снаряжения. Саня обходил часто встречающиеся на пути валуны и старался не заплутать средь густо покрывших горный склон деревьев. К восходу солнца он преодолел приличное расстояние, оказавшись на тысячеметровой высоте от уровня моря. Отсюда хорошо было видно крохотное стойбище вельдов и их стада, обозначенные темными точками на зеленом фоне равнины. Саня выбрал себе укромное место в зарослях чертополоха, и, прикрыв себя широкими лопухами, провалился в сон. Проснулся, когда солнце покатилось к закату. Он был голоден, страдал от жажды. Но не спешил покидать свое укрытие. Вылез, лишь наступили сумерки. Осмотрелся, пытаясь обнаружить проблески огня, но таковых не увидел и, заключив, что амазонки в темноте без огня рыскать не станут, двинулся в дальнейший путь. Таким манером, он скитался по горам несколько дней кряду. Шел лишь ночью. Днем отлеживался в укромных местах. Питался в основном кореньями, ягодами да орехами. На четвертую ночь своего пребывания в горах, Саня уловил слабый запах дыма. Где-то неподалеку жгли костер, но огня нигде не было видно. Саня сделал не один круг по лесу в поисках источника дыма.
Все тщетно. Чтобы как-то определиться, он забрался на высокий валун, с которого мог обозревать округу. Вершину камня покрывал толстый слой мха. Саня вырыл яму во мху. Втиснул в нее свое тело, заложил себя сверху дерном и принялся наблюдать за открывшейся внизу панорамой. В своем наблюдательном пункте он провел не один час, прежде чем увидел двух особей женского пола. Они появились из узкой скальной щели, в которую не всякий крупный мужчина мог бы пролезть. То что пред Саней предстали дамы не вызывало сомнений. Их одежда была пошита по типу укороченного замшевого платья, оголяющего коленки. На ногах красовались удобные мокасины. А вот головы женщин были ничем неприкрыты. На них даже отсутствовали волосы. Амазонки носили прически а-ля Шиннод О" Коннор и большую половину их бритого черепа украшала замысловатая татуировка переходящая на лицо. Саня уже видел подобные узоры на головах друидов. Теперь уже не оставалось сомнений в том, откуда появились амазонки. Сладкая парочка была вооружена луками. У каждой из них имелась крупная птица. У одной из женщин она сидела на согнутой руке. У другой — на плече. Птицы напоминали сапсанов или кречетов и, скорее всего, были выращены для охоты. В подтверждении Саниных догадок дамы пустили своих крылатых питомцев ввысь. И те весьма рьяно занялись своими непосредственными обязанностями. Одна из птиц парила в высоте, в то время как вторая носилась над землей, поднимая из травы засевших в ней куропаток. После того, как с поверхности взлетала испуганная птаха, парящий в облаках хищник обрушивался на свою жертву, поражая ее мощными ударами тела и когтистых лап. На такое зрелище стоило посмотреть. Саня забыл о конспирации и вылез из своего укрытия. Его заметили, находящиеся под валуном женщины и подняли страшный крик, призывая на помощь подруг. Медлить было нельзя. Саня спрыгнул с валуна, буквально свалившись на головы ошарашенных амазонок, успевших оголить оружие. С дамами он обошелся совсем не по-джентельменски. Ту, что покрупнее, саданул кулаком по темечку, другую же чуть придушил, и, дождавшись, когда женщина ослабнет, взвалил ее обмякшее тело на плечо. После чего бросился наутек. Он несся вниз по склону холма. Петлял средь деревьев, придерживая безвольно болтающееся тело амазонки, чей кречет парил у него над головой. Если бы пернатому хищнику хватило мозгов защитить свою хозяйку, то Сане точно не поздоровилось бы. Благо все обошлось.
Кречет так и не решился атаковать человека. А вскоре и амазонка начала подавать признаки жизни. Саня сбросил ее тело на землю.
Похлопал находящуюся в обмороке даму по щекам. Женщина открыла глаза и не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, то попыталась заорать во все горло. Саня такое развитие событий предвидел и довольно проворно закрыл рот пленницы ладонью. Он долго убеждал ее не кричать. Заверял, что не желает ей зла и лишь хочет поговорить. Женщина, не имеющая возможности произнести и звука, смотрела на своего похитителя ненавистным взглядом. О сотрудничестве не могло идти и речи.
— Вам уже успели запудрить мозги какими-то дикими идеями, — говорил Саня, всеми силами удерживая извивающуюся амазонку на земле.
— Мне нужна Дэя… Понимаешь?.. Дэя… Передай, что я буду ждать ее на этом месте… Поняла?.. Если поняла, то кивни. Бритоголовая фурия явно поняла слова пленившего ее мужчины, но кивать не собиралась и, саданув Саню коленкой между ног, вырвалась из его вмиг ослабевших рук.
— Я буду ждать Дэю здесь… — прохрипел в след убегающей дикарке скорчившийся от боли в паху Пряхин. Саня не скоро оклемался после коварного удара. Он не собирался больше никуда бежать. И привалившись к стволу большого дерева, стал ждать. Он не был уверен, что придет именно Дэя. Но кто-то обязательно придет. Прошел час или два, прежде он услышал чьи-то мягкие шаги. Через минуту перед Саней предстал молодая женщина с бритой головой и изуродованным нелепой татуировкой лицом. В опущенной правой руке она держала Санину катану, всем своим видом показывая, что, не задумываясь, пустит ее в дело. В этом воинственном существе женского пола сложно было признать ту воздушную и сердобольную девушку-барда, с которой Саня повстречался на острове таутов.
— Здравствуй, Дэя! — Саня попытался подняться на ноги, но тут же ощутил у своего горла острую сталь катаны. Пришлось сидеть и не дергаться.
— Зачем ты меня звал? — Дэя больше не разговаривала белым стихом.
— Хотел убедиться, что ты жива и здорова, — сказал Саня. — И что ты не задохнулась в дыму пожара.
— Я жива… Здорова, как видишь… А вот за твою жизнь теперь никто не даст и медного коина. — Глаза девушки сверкали гневом, и Саня не мог осознать, откуда взялась столь непонятная ненависть.
Радовало то, что девушка не спешила воплощать в действие свои угрозы.
— Откуда у тебя этот меч? — Саня указал глазами на приставленную к горлу катану.
— Буглар вернул мне его в память о любимом человеке. Несложно было понять, как Санин клинок перекочевала от Гомеза к Буглару. Усач все же достал своего врага-приятеля. Но, почему Дэя говорит о своем возлюбленном в третьем лице?
— И что же сталось с твоим любимым человеком? — поинтересовался Саня.
— Его больше нет, — последовал ответ.