Крупнейшие мировые аферы. Искусство обмана и обман как искусство
Шрифт:
Life купил права на публикацию биографии за $200 тыс. Уже первый выпуск должен был быть беспрецедентно огромным — более 400 тыс. экземпляров. И немудрено: американские масс-медиа ждали информации о Хьюзе, как пересохшая почва — целительной влаги. И ради нее рады были обманываться — издательские юристы лучше изобретательного Ирвинга находили объяснения очевидным проколам. Так, отсутствие в подготовленном Клиффом контракте подписи Хьюза легко объяснялось его фобиями. Никто не интересовался, на какой же адрес Клифф писал миллиардеру. Подобных странных деталей в этом проекте были сотни.
Однако сочинителям страшно везло. В разгар работы — имитации встреч с Хьюзом, перетряски архивов и библиотек — Клиффорду предложили редактирование рукописи Ноя Дитриха, который в течение 25 лет был правой рукой Хьюза (в конце своей службы, в 1950-е годы, Дитрих получал от босса $500 тыс. в год). Клифф снял копию с рукописи и разжился ценным фактическим материалом о том, как Хьюз опасался возможного преследования и утром ему готовили пять одинаковых «Шевроле» (никто не должен был знать, в какой именно машине он поедет) или как он назначал свидания. Писатели добрались до секретных архивов Life и полусекретных — Los Angeles Times. Клифф утащил из Военного архива толстенный том сенатских слушаний за 1947 год, где Хьюз, которого не обошла стороной послевоенная «охота на ведьм», произносил длиннейшие речи.
При этом Ирвинг и Саскинд сочиняли интервью по системе Станиславского. Один вживался в образ Хьюза и имитировал его техасский выговор, другой задавал вопросы. Потом они менялись ролями, а потом расшифровывали полученные интервью. В отличие от портных голого короля они действительно работали — в каждый момент времени что-то происходило, росли новые куски интервью, развивалась история «контактов» с главным героем. «Мне казалось, что одну половину времени я сплю, а другую играю в приключенческом кино», — рассказывал Дик Саскинд. И книга получалась очень правдоподобной. Шаг за шагом она создавала или воссоздавала яркий и патологический характер, шаг за шагом рассказывала о том, что большие деньги делают с большими людьми. Авторы творили героя и обстоятельства встреч с ним. Вот они в гостинице в Лос-Анджелесе ожидают Хьюза. Их комнаты расположены друг напротив друга, и они разыгрывают сцену:
— Давай он придет раньше и застанет в моей комнате тебя?
— Давай, а что я ему скажу?
— Да ничего. А он смутится и предложит тебе сушеную сливу из пакета, который всегда носит с собой в кармане.
— Почему?!
— А я-то откуда знаю?
Неплохую мысль подкинула Эдит, жена Ирвинга: Хьюз должен сам рассуждать о своем эксцентричном поведении, заниматься самоанализом. И вот Хьюз начинает не просто рассказывать о детстве и этапах карьеры, но и распространяться о кредитных картах и женщинах, о дружбе и одиночестве. Хьюз, оказывается, нарочно звонит людям по ночам: застигнутые врасплох, они более покладисты. Он, оказывается, классифицировал друзей по категориям «заразности» и присвоил Клиффорду категорию «Б». А чудаковатость, по его мнению, признак суперинтеллекта. 13 сентября 1971 года матерые зубры от журналистики собрались на большую читку 1000-страничного материала. Позже в оправ дательной статье в обманутом Life главный редактор Ральф Грейвз напишет: «Это была великолепная работа. Начиная читать, мы еще сомневались, но к концу все были абсолютно уверены, что это не подделка». В результате недописанную еще книгу издательство «Делл» купило за $350 тыс. Около $550 тыс. издательство выписало на имя Хьюза. Но как писателям получить эти деньги? Оказалось, очень просто. Некоторая бюрократическая неразбериха — и у Эдит Ирвинг оказывается два паспорта. Переклеив фотографию (в парике и с шариками за щеками) и переписав имя, друзья получили паспорт Хельги Ренаты Хьюз, сокращенно Х. Р. Хьюз, которая легко обналичивала в Цюрихе чеки на имя Х. Р. Хьюза. Затем она стала владелицей чековой книжки на то же имя. А затем по внезапному криминальному озарению за чашкой чая стащила у своего первого мужа удостоверение личности его супруги, фрау Ханны Розенкранц, и открыла счет на это имя в Credit Suisse, на который и положила первую порцию наличности.
И надо же было настоящей Ханне Розенкранц приехать в Цюрих с сыном Маркусом и открыть именной счет в том же отделении Credit Suisse, причем у того же менеджера, что и Эдит! Приехав повторить операцию — снять $300 тыс. в качестве Хельги и положить их в качестве Ханны, — Эдит встретилась с этим менеджером. Но немедленно придумала историю о счете, открытом втайне от «сестры» Ханны. Менеджер пожурил ее, но не более того. Не желая терять крупного клиента, он перевел счет Ханны-Эдит в другое отделение того же банка, и дело не всплыло наружу. На тот раз обошлось.
Все шло гладко до объявления о выходе книги. Однако 7 декабря 1971 года Hughes Tools в лице исполнительного директора Честера Дэвиса опротестовала подлинность биографии. Издатели держали удар: сначала дать материал Клиффорду, а затем отрицать — это совершенно в духе того Ховарда Хьюза, о котором они рассказывали в «Автобиографии». Газеты немедленно подняли шумиху, в Ибицу зачастили журналисты, а затем в прессе появились и первые фото самого Клиффорда Ирвинга.
И тут случилось нечто из ряда вон выходящее, отраженное во всех энциклопедических статьях о Ховарде Хьюзе, — Хьюз заговорил. 14 декабря 1971 года он позвонил в Life и попросил к телефону Фрэнка Маккуллоха, который последним интервьюировал его в 1958 году. И сообщил, что никогда не видел Клиффорда и не заказывал ему биографии. Ирвинг парировал: звонок липовый. Он тонко чувствовал характер своего героя, поэтому без труда цитировал любимые словечки Хьюза, более того, рассказал о подробностях его бесед с самим Фрэнком. 7 января 1972 года Ховард Хьюз дал телефонную пресс-конференцию семи журналистам в Лос-Анджелесе. Ее показали по телевизору, прервав новости. Ирвинг и Хьюз вытеснили с первых полос вьетнамскую войну.
Честер Дэвис утверждал, что босс никогда не получал денег в Швейцарии, так что изящная комбинация с Хельгой Ренатой оказалась самым слабым звеном в проекте. Детективы Хьюза поехали в Швейцарию и вычислили возможную владелицу счета, отследили Ханну Розенкранц среди постояльцев цюрихских гостиниц в дни снятия денег, идентифицировали ее — и вышла Эдит Ирвинг. Дело принимало серьезный оборот. Эдит угрожали экстрадиция и преследование по швейцарским законам. С помощью 20 друзей и жаждущих сенсации репортеров семье удалось вырваться с Ибицы в Нью-Йорк: полиция не стала задерживать такую ораву. В аэропорту Кеннеди их встречали 200 репортеров и тележурналистов — как настоящих поп-звезд.
Ирвинг отправился в районную прокуратуру и заявил там, что Эдит, его жена, работала на Хьюза. Якобы держа проект в тайне от своих сотрудников, параноик-миллиардер нанял ее для полукриминального снятия денег со счетов. Пресса раскопала неприятную для Эдит новость: Клифф ездил имитировать встречи со своим героем не один, а с женщиной — законы авантюры требовали двойной жизни не только в профессиональной сфере.
И последнее фатальное обстоятельство. Многолетняя любовница Ирвинга Нина Ван Палландт, бывшая, как выяснилось, в курсе всего проекта, именно в этот момент решила взять свое. Она была певицей и даже снялась в 1959 году в одном фильме с Луи Армстронгом. Но ее карьера не была звездной, и неудавшаяся примадонна почувствовала, что настал момент для «раскрутки». Дала пару интервью, засветилась на телеэкране в популярном шоу Майкла Дугласа, где утверждала, что Клиффорд Ирвинг не встречался с Хьюзом ни в Мексике, ни на Багамах, и впоследствии подтвердила свои показания на суде.
Старые знакомые и приятели готовы были оказать Клиффорду помощь. Юрист Фил Лорбер предложил Ирвингам перебраться к нему в дом, чтобы избавиться от журналистов. Под покровом ночи на двух машинах Клифф, Эдит и двое маленьких мальчиков в сопровождении адвоката бежали из Нью-Йорка. Через день Фил сказал: «Твоя история не стыкуется. Я тебя знаю много лет и говорю прямо: похоже, ты просто дерьмо». «Да, — вдруг сказал Клифф, — ты совершенно прав. Эта история — фальшивка».
Сладкое облегчение чистосердечного признания! Два дня и две ночи Клифф мерил шагами контору нью-йоркского адвоката Маури Нессена на углу 55-й улицы и 3-й авеню и рассказывал, рассказывал, рассказывал. Потом они расшифровали стенограмму, выверили детали и уничтожили первоначальный вариант. После чего сожгли его, опасаясь журналистов. И начался процесс.
Бригада следователей и прокуроров во главе с г-ном Морило внимательно просматривала рукопись. «Это взято из архива Life, это — из рукописи Дитриха, это — полный бред, чистая фантазия», — объяснял Клифф под неизменный хохот полицейских чинов. Они были настроены вполне дружественно и работали единой бригадой с адвокатами Клиффорда и Дика.
Коллеги-журналисты слету усвоили их трюк, и теперь уже сами мистификаторы страдали от сенсационного газетного блефа. 21 февраля Time заменил портрет президента Никсона на обложке на фотографию Ирвинга, и читатели узнали, что Ирвинг — алкоголик, наркоделец, связанный с итальянской мафией, и регулярно избивает жену. «Если бы репортеры знали, что у меня есть собака, то добавили бы к остальным моим порокам зоофилию», — отреагировал Клифф. New York Times опубликовал откровения вымышленной подруги семьи. Клиффа узнавали на улицах. Одна небритая и нетрезвая личность, подойдя, ткнула ему пальцем в грудь и сказала: «Только не отдавай им ни пенни, сынок». Издательство потребовало возвращения денег и выплаты штрафа за ущерб. Это было бы возможно, однако Швейцария с перепугу арестовала все счета, имеющие отношение к скандалу.