Крушение иллюзий
Шрифт:
И пуля попала в цель. Он видел, через дорожную пыль он видел, как афганец вдруг дернулся и согнулся, а через секунду по машине забарабанили пули пятидесятого калибра с идущей второй бронемашины, превращая ее в груду искореженного металла. Афганец с гранатометом упал, и град пуль разорвал его на части…
Аэропорт — это в районе Каламукамхан — представлял собой страшное зрелище…
Все горело — горело так, как горят нефтяные скважины, не меньше. Дорога была запружена, не проехать никак, огонь был такой, как при горении нефти — черно-красный, это когда и огонь и черная гарь вместе, и он поднимался вверх
Сам аэропорт был обнесен забором из сетки-рабицы, высоким, не меньше трех метров, дальше были видны контейнеры с землей. Дороге преграждал танк, самый настоящий М1 Абрамс, нацеливший свое орудие в сторону Джей-бада, были здесь и Страйкеры и ББМ [40] Брэдли. Здесь было полно американских военнослужащих, некоторые занимали оборону, некоторые просто смотрели на пожар, даже снимали мобильниками, некоторые пытались командовать.
— Оставаться на месте. Я сейчас вернусь. Кто-нибудь, встаньте за пулемет.
40
Боевые бронированные машины. От БМП отличаются тем, что предназначены, прежде всего, для действий в связках с танками и прикрытия танков, или отдельно — но как самостоятельные боевые единицы, а не просто как транспортер для пехоты.
Амойо протиснулся к пулемету, Вальдес, сидевший у самой двери открыл ее, выпустил сержанта и передал ему пулемет. Сержант подумал, что если сейчас кто-то додумается накрыть их здесь минами — то это будет самое то.
— Кто здесь командует? — спросил сержант у первого же стрелка, невысокого и худенького, больше похожего на ребенка. Он прикрывал их со стороны дороги, с той стороны, откуда они подошли, оперев цевье М249 на броню ББМ. Еще двадцать лет назад парня с такими параметрами веса и роста в армию бы не взяли.
Вдобавок — на нем были очки. Господи, пулеметчик — очкарик.
— Сэр, командует майор Падовски — сказал очкарик, разглядев знаки различия сержанта
— Где он?
— Там… кажется.
— Где — там?
— Там Страйкер — командный пункт, там посмотрите, сэр. Сэр…
— Что?
— Там дальше на дороге — что происходит?
— Ничего хорошего — сержанту было не до разговоров.
Сержант даже не думал — насколько все хреново. Как только они ушли с укрепленной позиции в сторону города — подошедшая с гор банда численностью не меньше двухсот человек, начала обстреливать из FOB из минометов и ракетных установок. А деятельность аэропорта была парализована, Баграм тоже уже был атакован, пока работал, но заявок на прикрытие было больше, чем ресурсов на Баграме раза в три.
Проталкиваясь между плотно стоящими машинами, гражданскими и военными, сержант увидел, наконец, группу офицеров, один из них рассматривал пожар в прибор наблюдения, второй что-то говорил в рацию. Подойдя ближе, сержант козырнул
— Сэр, тактическая группа Мушкетер, второй батальон, первый взвод, сержант Гэтуик.
Один из офицеров повернулся к нему — и Гэтуик сначала аж испугался. Потом понял — офицер не обгорел, просто испачкался в саже
— Что вам?
— Сэр, нам приказано выдвигаться в город.
— Кто приказал?
— Майор Стоктонридж, Кило-Браво.
Офицер, не стесняясь, вытер лицо и так грязным рукавом формы. Глаза у него были красными и слезились, видимо от раздражения.
— Здесь не проехать, все блокировано. Попробуйте в обход, на Хушгумбад, может получится. Хотя нет… постойте.
Сержант огляделся
— Сэр, совсем уважением… я бы принял меры к деблокированию дороги. Дальше по дороге был минометный обстрел, если они перенесут огонь сюда — будут жертвы.
— Это легко сказать, сержант. Мы получили приказ выйти в Джей-бад, и так и стоим до сих пор на месте. У нас тут уже было два смертника. Один активировал пояс шахида при проверке. Второй подорвался на бензовозе, подъехал и подорвался прямо на чекпойнте, ублюдок. Мы сейчас пытаемся организовать эвакуацию, много пострадавших, пока некогда заниматься дорогой.
— Сэр…
В следующую секунду мир для сержанта перестал существовать, расколовшись на куски…
Сержант Гэтуик не понял, как он пришел в себя. Не было такого резкого перехода от бессознательного к сознательному, от мира нави к миру яви, от тьмы к свету. Просто в глазах сначала появилось что-то наподобие света, потом он понял, что лежит, потом мир стал проявляться, медленно и нехотя, как на фотокарточке, положенной в ванну с проявителем.
Потом он понял, что рядом что-то горит, попробовал пошевелиться, и у него это получилось. Он с трудом перевернулся на бок, потом встал на колени, стоя как животное, повернулся — и понял, что его отбросило в сторону, и чуть было не бросило головой в горящую реку топлива. Если бы это произошло — он был бы уже мертв…
Он попытался встать и не смог, так на четвереньках дополз до бронетранспортера, выполняющего функции КШМ [41] , привалился к люку. Рвануло где-то впереди у самого аэродрома — и там раздавались крики и стоны. Туда же бежали люди.
41
Командно-штабной машины
— Есть кто живой? — из десантного отсека показался офицер
— Так точно, сэр.
— Черт…
— Сэр, еще один Ай-и-ди. Надо что-то делать, в любой момент может еще что-то взорваться.
— Я понял…
К люку подполз еще один офицер, тот самый, с вымазанным сажей лицом, с которым разговаривал сержант.
— Рик, ты цел?
— Цел. Вон и сержант тоже цел.
— Черт, сардж… надо было тебе раньше сюда прибыть. Три ай-и-ди, они совсем сегодня озверели…
— В любой момент будет четвертый.
— Он здесь!
Сержант повернулся — человека, который склонился над ним, он не узнал сразу.
— Сэр, что с вами?
— Ты кто? — спросил сержант Гэтуик
— Я Смитсон, сэр. Капрал Смитсон, помните меня?
Сержант вспомнил — только сейчас
— Первая огневая группа.
— Точно, сэр. Кажется, вы не так плохи? Ранены?
Вокруг них уже толпился народ из его группы, кто-то прикрывал, кто-то помогал.