Крутой сюжет 1994, № 02
Шрифт:
Андрей застонал и открыл глаза.
Он зашевелился и дернул рукой, рубашка на которой еще тлела. За дверью раздавались крики Гетца.
— Я его подожгла, — сказала Лена. — Андрюша, что теперь будет?
— Он оттуда не вырвется?
— Нет, я заперла дверь.
Андрей сел и, опираясь на ее руку, тяжело поднялся. Он тупо посмотрел на правую кисть. — Наверх, — сказал он. — В аптечке промедол и бинты.
— Ааандррей, — послышалось из-за двери, — открой. Открой! Лена, открой дверь!
Лена на мгновение
— Ленка! — Андрей настиг ее, схватил за плечо и развернул. Он долго смотрел ей в глаза, пока они не приобрели осмысленное выражение. — Пошли наверх!
Она молча кивнула, и Гетц, казалось, почувствовал это.
— Ааанндрреей! — завопил он изо всех сил, понимая, что теряет контроль над женщиной. — Ублюдок, я еще доберусь до тебя!!!
— Наверх, — глухо повторил Конев.
Они поднялись на второй этаж, подальше от шума и тяжелого тошнотворного запаха. Лена усадила его на кровать и открыла шкаф, где хранились лекарства.
— Промедол это?
— Да.
Андрей сжался. Шок проходил, и боль становилась невыносимой.
— Больно? — Лена подошла, держа пластиковую ампулу с иглой на конце. — Ой, я дура, правда?
— Коли в руку, — простонал Андрей. Левой рукой он поднял распухшую кисть и боль сдавила тело, заглушая даже ноющую резь от ожогов.
— Куда?
— Все равно.
Лена быстро вонзила иглу в запястье и выдавила содержимое. Половина успела всосаться обратно, когда она вытаскивала иглу, но то, что осталось, подействовало. Андрей ощутил блаженство пропадающей боли.
— Теперь вправь кисть, — пробормотал он.
Внизу Гетц заорал особенно громко и затих.
— Все, конец, — сказал Андрей. Стены комнаты начали расплываться. Лена что-то делала с рукой. — Останься со мной, — пробормотал он. — Я люблю тебя.
Лена дергала кисть и та, наконец, встала на место. Андрей выключился, и это было на руку. Быстро сняв с него рубашку, Лена замерла, глядя на покрытое красными пятнами тело. Кое-где уже начали вздуваться пузыри.
— Андрюша, прости, — сказала она, — прости, миленький.
Говорить было больно. К тому же, к горлу подступил комок, и она заплакала.
— Бедненький, прости меня, это я тебя так, прости, — давясь слезами, она достала мазь от ожогов и начала перевязку, утешая себя тем, что Андрей спит и не чувствует боли.
Мансарда погасла, когда огонь сожрал весь кислород. Окна были закрыты и находились достаточно далеко от источника огня, поэтому стекла остались целы, а дверь плотно прилегала к косяку, не оставляя практически никакого прохода для свежего воздуха.
Андрей мирно дышал, забывшись в наркотическом сне, и Лена поняла, что осталась одна. Наедине с этим чудовищем. Ян звал ее, и несколько раз она вставала, порываясь спуститься вниз, чтобы открыть мансарду. Он хотел войти, и Лена с трудом сдерживалась, чтобы не выполнить его приказ. Всякий раз она вовремя останавливалась и возвращалась назад, потому что за порогом власть сконцентрировавшегося на своей цели Гетца была безгранична. Чтобы как-то удержаться, она села в кресло и заплакала. И плакала долго.
Андрей пришел в себя ночью. Лена сидела рядом и смотрела на него.
— Как ты? — спросила она.
— Нормально, — выдавил Андрей после попытки двинуться. Все было далеко не нормально.
— Воды дать?
— Дай.
Пока она наливала воду, оставшуюся на дне позеленевшего графина, Андрей достал из аптечки анальгин и съел три таблетки. Спустя некоторое время он почувствовал себя способным к работе.
— Как там?..
Лена молча покачала головой. Она боялась идти вниз.
— Нам надо туда.
— Андрюша! Нет!
Теперь он явственно ощутил присутствие зла. Оно было рядом с ним и оно было внизу. И его следовало немедленно убрать.
— Его надо убрать, — сказал Андрей, поднимаясь в кресле. — Так надо.
— Андрюшенька!
Он повернулся и посмотрел ей в глаза. — Так надо!
Они медленно спустились в холл, и Андрей включил свет, озаривший дверь мансарды.
— Что теперь? — шепотом спросила Лена. Рядом с Андреем она чувствовала себя увереннее и сильнее. Голос Гетца, звучавший в ее голове, становился слабее и постепенно исчез.
— Надо открыть дверь, вынести и зарыть… ЭТО. ЭТО.
— А в милицию не будем сообщать?
Андрей покачал головой. — Теперь это НАШЕ дело.
Он подошел к мансарде и повернул замок.
Лена захотела удержать его, потому что когда дверь откроется, из темноты, окутанный дымом, появится обгоревший Ян Гетц, холодный и страшный, нет, он будет горячий, как кусок запеченого мяса, он будет двигаться и схватит Андрея за горло, потому что тот пришел потревожить его покой. Мансарда — обитель Гетца, весь дом — жилище его. Они стали теперь одно целое и любой, пришедший нарушить эту целостность, умрет. Лена была настолько уверена в этом, что вздрогнула, когда щелкнул замок.
Гетц схватит Андрея за шею и будет душить, отвратительно улыбаясь, потом он придет за ней, чтобы забрать.
Жизнь?
Самое дорогое.
Ее ребенка. Она инстинктивно прижала руки к животу, защищая его. Еще неродившееся дитя. Она хотела сказать об этом Андрею, но он уже толкнул дверь и она открылась.
Повалил дым.
И никто не вышел.
Андрей распахнул ее ногой, и широкая полоса света выхватила из темноты шевелящуюся массу, весьма отдаленно напоминающую человеческие останки. Плоть была сильно опалена, местами виднелись обугленные кости, но все же она продолжала слабо шевелиться.