Кряк
Шрифт:
Повозка загрохотала и удалилась с под двора башмачника. Вскоре пришла Магдалина. Она ничего не видела. Клонило к вечеру, пора было домой, оставила игры с братьями. Прибежав к порогу, она встретила сидящим на крыльце отца в задумчивости и с растерянным лицом.
– Где мама? – спросила Магдалина.
– Присядь рядом, – потеснившись освобождая место для дочери ответил Брут.
– Папа, представляешь на озере Генрих случайно наткнулся на огромное гнездо журавля. У него четверо маленьких журавлят в гнезде, а мамам кормит их лягушками, они такие прожорливые!
Брут обнял дочку и прижал к себе. Теперь у нее нет ближе человека. Все же он очень любил Магдалину! Как дочке сообщать о том, что только случилось? От таких вестей все равно не скрыться. Еще предстоит пережить публичную казнь. Как сделать так, чтобы она не появлялась в этот день он уже придумал – Марта должна помочь. В день исполнения приговора, уйдет на целый день в лес по грибы или ягоды. В том, что ее сожгут на площади воскресным утром, сомнений не было. Брут не испытывал угрызений совести. Он уже и сам поверил, что его жена ведьма. Помочь церкви навести порядок в городе – святой долг каждого благочестивого гражданина, коим он себя и считал. С разрешением на брак он торопится не будет, дабы в головах соседей не закралось подозрение, что это он из-за молодой Изабеллы подстроил все и погубил ни в чем не виноватую Софию. Сперва он возьмет ее в дом как служанку. Через год объявит о помолвке и сыграет свадьбу. За это время все утихнет и забудется. Ветер разнесет последний пепел от его супруги. В конце концов он страдал от деяний ведьмы! Мужское бессилие действительно имело место быть – София вообще не способна разжечь в нем любовную страсть! Зачем она засунула в горшок жабу и святое причастие? Кто ей мог посоветовать так поступить? Только дьявол! С ним она заключила контракт и продола душу! Он правильно все сделал, что изобличил ведьму! Поделом ей. Магдалине будет лучше без такой матери! Того и гляди она и ее научит мерзким проделкам, собьет с пути истинного.
5.
Четверо сподручных Серафима ловко втащили обвиняемую в железную клетку на повозке. Лязгнув задвижкой, противно скрипнула дверь, прежде чем заточить в свое чрево Софию. По правилам перевозки арестованных ведьм мешок с нее не снимали, дабы не будить нездоровый интерес у встречных людей. Все в городе знали друг друга. Быстрые слухи о том кого арестовала инквизиция, могут повредить следствию и делу выявления сподручных ведьмы. Руки у Софии сковали короткой цепью и пристегнули к кольцу в полу. Клетку закрыл лично Серафим. Ключ он обернул тряпкой смоченной святой водой. От ведьмы можно ожидать любую гадость: она способна зашептать и смутить братьев, поссорить между собой, наслать жалость и плачь о том, что она невинная, оболганная жертва навета. Взмолиться и попробовать уговорить его и монахов отпустить восвояси. Серафим никогда не нарушает правил сопровождения ведьм, вдолбленных его строгими учителями в школе инквизиторов. Повозка подпрыгивала на каменной мостовой города, черная кобыла по кличке Рая, спокойно и привычно семенила впереди. Сопровождавшие монахи сосредоточенно читали молитву о сохранении от сглаза и порчи, чередовали ее с молитвой «Отец наш небесный».
София дрожала мелкой дрожью. Ей надо, что-то сказать, оправдаться, но язык словно примерз к небу. Что теперь будет она догадывалась. Ее охватило смятение, но еще некоторое время была способна искать выход из ситуации, судорожно сооружала оправдание, вспомнила про судью, вдруг он окажется добрым человеком и поверит в ее невиновность. Но сложные эмоции взяли верх над рассудком женщины, целиком овладели ее душой и мозг отключился. Глаза наполнились слезами и она тихо завыла захлебываясь, дергаясь в истерических конвульсиях. Фразы слетали с надеждой на жалость: «Не виновата я! Отпустите меня пожалуйста! Прошу вас добрый господин!» Услышав свои слова, охватывала невероятная жалость к самой себе, что подстегивало разрыдаться с новой силой, не щадя себя.
Лошадь Рая остановилась у монастырских ворот. Двое стражников – монахов с короткими мечами на поясах, отворили и пропустили внутрь повозку. Медленно и неотвратимо София выехала в новую реальность. Опрометчивый поступок навсегда похоронил ее мечты о семейном счастье. Теперь она ведьма. Повозка остановившись по середине двора; монахи одновременно вскочили со своих мест. Двое раскрыли клетку и опустили на землю пленницу. Серафим снял с головы мешок. Внимательно взглядом оценил внутреннее состояние женщины. Удовлетворившись ее подавленностью, разбитостью и страхом, кивком головы направил сопровождать ее в дверь под балконом каменной стены. Круглый двор где располагалась тюрьма был чист и убран. Монахи несли исправно послушание, не позволяя хаусу и беспорядку взять верх над укладом монастыря. Раю взяли под узды, распрягли и повели в конюшню, где ее ждала компания из пяти собратьев лошадиного племени. День неуклонно катил к вечеру. Тени удлинились, полностью овладели двором, крепким объятием затянули в темноту.
Конвой проник в здание и сразу попал на винтовую лестницу ведущую на самый верхний этаж, где располагались камеры для заключенных находящихся под следствие. Впереди освещая путь лампой со слабым огоньком, так, что дорогу еле различишь, двигался ключник – дежурный монах. Камера для Софии была приготовлена. Наконец подъем завершился и конвой оказалась на этаже с прямым длинным коридором, по бокам с обоих сторон сплошные двери. Крохотные казематы приспособлены для содержания одного человека. Раньше это были кельи монахов, но пришлось братию потеснить в связи с участившимися случаями обнаружения ведьм. Маленькое зарешеченное окно, каменная скамья, стол и деревянное ведро для исправления нужды – скудный набор удобств заключенного. Массивное железное кольцо торчало из пола для приковывания пленника. Убежать из такой норы было совсем невозможно. Два шага мог сделать заключенный в такой тесноте. Софию втолкнули в черную пасть и бездушно прицепили руки к кольцу на поводок. Дверь повторно отворилась после короткой паузы – ключник принес горшок с водой и кусок черствого хлебы. София взяла в руки горшок, он был точной копией того, что она закопала под стенкой сарая. София зарыдала с новой силой, упав на скамью. Несчастье поглотило и засосало в свою бездну целиком без остатка. Ее ждало впереди пережевывание зубами епископов, судей, слуг; попадание в желудок и выход в яму забвения и позора, как отработанный материал – этой бездушной машины под названием инквизиция.
6.
Серафим выполнив свой долг по поимке подозреваемой в преступлении, тут же отправился на прием к епископу доложить об этом и получить дальнейшие указания и разрешения на проведению следственных действий, допросов и в случае упорства применения пыток. Резиденция епископа Корнелия находилась на севере города на берегу Женевского озера. София была третьей пойманной ведьмой в этом месяце. В позапрошлое воскресенье состоялось сожжение обвиненных в преступном колдовстве и наведению порчи. Доказанное преступление в уничтожении поголовья коров и свиней имело положительный эффект в городе. Заметно снизились жалобы на безосновательный падеж животных. Значит вредители вовремя были изобличены и наказаны. Какие преступления совершены Софией и замышлялись – предстоит выяснить. Серафим не стал снаряжать экипаж, а решил прогуляться пешком до резиденции. Настроение отличное. Утро следующего дня после поимки ведьмы, выдалось солнечным и безветренным. Женева цвела зеленью, яблони то и дело попадавшиеся по дороге – усыпаны плодами. Он изловчился, подпрыгнув сорвал краснобокий налитый плод. Не смотря на тучность и обрюзглость, большой живот и двойной подбородок, Серафим мог скакать и подпрыгивать как молодой жеребец распаленный кобылицей. Жизнерадостность его была велика, служение церкви стало осознанным выбором в юные годы. Господь избрал своим представителем на земле, вручил маленькую толику забот, возложил на столь любимого и обожаемого Папу, авторитет которого не вызывал не малейшего сомнения. Он был руками папы в его борьбе со слугами дьявола. Папа поставлен на это служение небом. Серафим свернул в переулок, дорога под наклоном упиралась в ворота резиденции епископа. Дальше начиналось и застилало весь горизонт озеро, обрамленное лесами и живописными изгибами берега.
Корнелий принял Серафима в своем рабочем кабинете. Выслушав рассказ о обстоятельствах поимки, о изъятых вещественных доказательствах; не читая вложил в стол письменный отчет о проделанной работе, написанный мелким почерком Серафима.
– Ты хорошо потрудился, отправляйся обратно и продолжай свое дело. Даю согласие на следствие. Допрос можно вести в с применением силы. Иначе не добиться признания. Начинай постепенно. Ты знаешь регламент. Только не перестарайся, мне она нужна на суде способной отвечать на вопросы в здравой памяти и духе.
7.
Всю ночь София не находила себе места. Страдание и жалость к себе целиком овладело ею. Слезы и причитания, мольбы и просьбы к всевышнему проявить милосердие, простить ее ошибку, вразумить инквизиторов. Умоляла небо послать ангела к тучному монаху с объяснениями, она не ведьма, а только жертва семейных неурядиц. Что может быть плохого в желании вернуть мужа в семью. Пусть выбранное лекарство не совсем законно. Но она не ведьма! Костра не заслуживает! В темной камере было сыро, прохладно, бесконечное шуршание крыс и мышей усиливало страх женщины. Как оправдать свой поступок она не знала. Надеялась на слезы раскаяния и жалость. Если бы она была ведьмой, вся округа бы знала об этом. Пусть спросят у мужа, у всех кого она знает: Марту с Иоганом, булочника, аптекаря, на ее улице она дружна со всеми. Что будет с Магдалиной?! При мысли о дочери сердце нестерпимо сжалось, слезы лились потоком. Как бедное дитя переживет потерю матери. Она на время успокаивалась и забывалась в минутах бреда. Короткий сон давал временную передышку. Глаза открылись и на нее вновь накатывала волна страха и безумной жалости. Выла беззвучно, изредка стон прорывался из горла и искаженного горем рта. Измотанная она периодически отключалась и вновь оживала, чтобы задушить себя новой порцией слез.
В маленьком окошке вверху стены камеры луч света проник в темное пространство. В коридоре послышались шаги и дверь загремела. Дверь заскрипела, на пороге фигура монаха всего в черном, он пригласил на второй акт драмы. На окрик София поднялась, монах освободил цепь на руках, взял в руку поводок и вывел за собой. София осмотрелась, длинная вереница дверей по обоим стенам коридора. Возможно в каждой заточен узник. Пристегнув женщину к себе на пояс – повел пленницу. Путь по темнице после нескольких поворотов привел к двери; остановились, тюремщик завозился в связке ключей в поисках нужного. В обычной каменной стене дверей не было, только маленькое окошко шириной с ладонь на уровне головы Софии. Оттуда вдруг неожиданно вылезли пальцы и и слабый голос прошипел: «Не уходи, постой!». Монах тут же обернулся и со всего размаху ударил связкой ключей по пальцам. В стене ответили жалобным стоном и протяжным воем. «Не сдохла еще! Дьявольское отродье», – зло проворчал он. Отворил дверь и быстро зашагал вперед, увлекая за собой ошеломленную Софию.