Крылатая пантера
Шрифт:
— Марго! Ха–ха–ха–ха! Ты оглянись, увидишь птичку, как у фотографа, но только экзотичней!
Марго взглянула.
— Белый кашалот!!! Да это сумасшедший зверь, Данила!!!
— А ну–ка, лезь быстрей на борт…
Движок взревел и катерок помчался… На полной скорости, но… кашалот не отставал. Он нёсся как стотонная торпеда, не закрывая пасть – голОден, очевидно! Две женщины и двое мужиков – а много мяса в них? Наверно, много… На завтрак хватит – думал кашалот, который белый, и который тоже не в себе.
—
На скорости большой, тот катерок на берег Африканский выскочил, и там затих, мотором поурчав.
— Ха–ха–ха–ха! – смеялся тут Данила сумасшедший. – Мы наркомана наказали – ой, ля–ля… Наверно, думал тот китяра, что кое–что мы с Адмиралом с тонУщего суднА прибрали. К рукам. Ну, героинчик там, синтетика, гашишик… И прочий хлам, который Белому киту был нужен! Да знал бы Мелвил, шо он сотворил…
— Послушай, снайпер, оглянись, – зловещим голосом сказала му Фиалка.
Он оглянулся… и увидел… И он увидел, оглянувшись!!! О, Господи, да что же он увидел? Кошмар какой–то, но не кашалота! А что? А что он там узрел? А? Ничего не понимаю… Аааааааааааааааааа… Понял, вижу, знаю…
Сзади стояла стая львов. И хмуро думала та стая, как кошалот, – о завтраке, о чём же! О чём же ещё думать в это время, когда кукушки яйца прячут в гнёзда. Чужие. А сами завтракать летят.
— Где твой калибр сорок пять, – тихонько проскрипел Данила для Фиалки.
— На дне у мыса Горн, не знаешь что ли?
— Не врёшь, красотка?
— Вру, конечно… Я его спрятала в трусы…
— Давай.
— Даю.
Он взял пистоль и стал Данилой прежним, уверенным и бодрым. Сказал помощнику:
— Эй, Адмирал, ты там варана на дуэли вызывал? Тя опыт есть… Давай, зови–ка вожака. А говорить я буду с ним – не бойся.
— Эй, кучерявые! – орать стал Адмирал. – Кто старший, выходи! Разборка будет! Мы на стреле, аль нет? Чего молчите, тупорылые бараны? Данила хочет говорить! Но не со швалью, а со старшим! Не понял, чё молчите? Прошли анестезию языка? Рычать умеете – рычите, падлы… Хотя бы. Вам мало не покажется сейчас.
Фиалка сзади ко Даниле подошла, и обняла, сказавши:
— Мой милый друг, доверься мне, я разберусь без пистолета…
И к львам пошла в одних трусах, где не было уже калибра сорок пять.
Недолгий разговор закончился внезапно – все львы рванулись и исчезли за холмом.
— Так шо ты им сказала? – спросил бульбаш.
— Да кое что о сексе. Про СПИД они не знали ничего. К Килиманджаро побежали. Там ветеринарный пункт. Ну, а теперь могу вам предложить вертушку!
— Чё, вертолёт? Летал уже, хорош… – сказал Данила.
— Иначе нет пути отсюда, милый… Не бойся, он не упадёт…
Четвёрка смельчаков взлетела в небо и растворилась там, как дым.
И всё. Чего же боле? А приземлилась где? А чёрт их знает! Наверное, в Австралии. Там нету львов.
Фауст и Мефистофель
Серебряные звёзды мягко светили сверху вниз, обрамляя желтый диск голубоватой Луны, следящей своим оком за тварями земными, не земными и вообще не тварями, а даже духами, ибо Селена обладает силой руководить и управлять теми, кто не сумел уйти в небытие, а мается на поверхности Земли в виде духа, астрального тела, остаточного сгустка энергии, ну и так далее, как пишут в книгах не стоящих того, чтобы их даже приоткрыли, или сдули пыль, оседающую на них веками, как на Луне, не говоря о том, чтобы прочесть.
Человек, по имени Мефистофель сидел у реки под этой самой Луной. Он думал. Он очень напряженно думал, что делать с контрагентом, по имени Фауст. Тот не желал совершать сделку, которая уже была оформлена через нотариальную контору. Он не желал продавать дух, то есть воздух, который находился в склепе его родни с одиннадцатого века. Такой склеп Мефистофель искал тринадцать с половиной лет. Воздух склепа, полностью герметичного в течение десяти веков, был необходим для отсеивания из него бактерий, которых в природе уже давно не существовало. Но знал это лишь Мефистофель. Это была его козырная карта. Это была его потенциальная ниша на биологическом рынке лекарств и косметики. Это был его шанс не стать дерьмом, как большинство в этом мире, а стать хозяином своей технологии и своих секретарей. Это было бы прекрасно, но требовался дух склепа, его воздушное наполнение, его бактерицидное содержимое…
И всё это зависело от алкоголика Фауста. Дали же имечко при рождении… Прямо фаустпатрон, чёрт его дери, пьяную морду. Но ведь был согласен! Всего за тысячу рублей! А может, перекупили? Неужели это возможно? Неужели кто-то идёт по следам его идеи? Надо ехать на Сходню. Там все исходные данные по проекту, и утечка могла произойти только там… Только там… И только там, в этом крошечном городишке, набитым пьяницами. Но кроме алкашей в Сходне жил один человек, который коллекционировал бактерии. Он их культивировал… Странно, даже улица, где он жил, называлась Мичуринский тупик. И Мичурин приплетён, как потенциальный конкурент, и тупиковая ситуация была выражена ясно. Человек этот был невменяемым. Кто же ещё станет культивировать не картофель, скажем, а бактерии? Но это вдвойне опасно, когда на творческом пути возникает сумасшедший.
Что же делать? Документы подписаны, но Фауст в последний момент деньги не взял, сказал, что подумает ещё, а вокруг склепа натянул проволоку и прицепил к ней четыре питбультерьера. Хотя бы одного… Нееет – четыре! Тьфу, твою мать, идиот безмозглый, тупая башка, недоделанный генерал, алкашина непросыхающая… Он что, думает в склепе золото? Дуля агромадных размеров там его дожидается. Для Фауста в склепе нет ничего! Абсолютно ничего! Совершенно ничего! Полный пролёт!
А он, верно, думает там золотишко. Там воздух, баран нерусский, там просто старый, грязный воздух! Тфу! Ишак полоумный. Мефистофель посмотрел на Луну. Выход не просматривался. Придётся стрелять питбулей. А что делать? А что, извините, делать? Работу бросать? Вешаться от бесперспективности? Аль водяру жрать? Нееееет… Не дождешься, фаустпатрон. Такого удовольствия ты не получишь, падлюка полурусская… Да я грохну тебя вместе с питбулями!!! … Если этого потребует наука… кхм…