Крыло
Шрифт:
Меня вербовали. С самого начала. Наставник точно так же принял бы меня, даже если моя история была ещё более кровавой. Или если бы я вообще не раскаивался ни в чём, желая лишь получить как можно больше власти. Но главного я добился. Я буду изучать магию.
Глава 14
С верхней площадки пирамиды, возвышавшейся над городской застройкой, мог бы открываться приятный вид на город. Но не открывался. Храм со всех сторон обступили мануфактуры и фабрики. Промышленный район, раньше я лишь слышал о нём и только сейчас увидел
Ряды похожих друг на друга крыш, бочек, кранов. И трубы, очень много труб. Впрочем, у меня было два повода для радости. Первое: над храмом висел купол, очищающий воздух, поэтому мне и прочим обитателям этого места не грозило удушье. Второе: промышленность этого мира, подкреплённая одарёнными куда меньше загрязняла окружающую среду. Наставник называл объективные причины, но я в тот момент потерял концентрацию, поражённый схемой домны, работавшей от магических сил. Простая, совершенно утилитарная схема, в которой одарённый, десяток одарённых, были винтиками в механизме. И я начал осознавать, сколько вокруг людей, наделённых даром. И причину повальной безработицы среди тех, кто даром не обладал.
Наделён даром был каждый десятый, может, несколько меньше. При этом дар больше чем половины «магов» недостаточен даже для освоения базовых заклинаний. И все эти «недомаги» работают на наиболее передовых производствах, как обслуживающий персонал и костяк рабочих. Именно они составляют «средний класс», живущий обеспечено, сытно и спокойно, пока простые люди борются за выживание в трущобах. Именно они создают самое лучшее, самое передовое, всё то, чем пользуются аристократы и приближённые к ним. Наставник говорил другими словами, в других терминах, но смысл был именно таким. Обычные рабочие, трудящиеся на небольших заводах, вроде того оружейного, с которого меня уволили, были просто наиболее обеспеченными из нищих.
Вторую неделю я посещал особые занятия в основном святилище, где десятку послушников, в том числе мне и Джейн, преподавали азы магической науки. Новые знания с каждым днём давили на меня всё сильнее.
Аристократы, поголовно наделённые даром, почти всегда достаточно сильным — хозяева жизни в этом мире. Им принадлежит всё и всё. Им дозволено всё. Среди них есть Рыцари, одарённые, посвятившие себя боевой магии. Остальные распределены на управляющих и административных должностях, а также служат в юстициариуме, в армии и прочих местах на должностях офицеров. Попасть туда, на высокие чины, не имея дара невозможно. Да вообще очень много чего сделать невозможно, не обладая достаточно сильным даром.
Раньше, сотни лет назад, всё было не так, хотя я, наверное, последний, кто скажет, что раньше было лучше. Было хуже, пусть после жизни на улицах мне в это сложно поверить. Да, были жрецы, наделённые, плюс-минус, теми же способностями. Но жрецов было мало, очень мало. Единицы среди тысяч. И, казалось бы, посвящённым мог стать практически любой, кто не был клиническим идиотом. Жрецы скрывали это, держали в строжайшей тайне, оберегая своё положение. Правили дворяне, но не одарённые, а обычные люди. В остальном по рассказам наставника — средневековье с обострённым религиозным мракобесием. Причём сам же наставник, не скрываясь, называл своих предшественников из тех времён зажравшимися и оборзевшими от власти свиньями. Они позволяли себе очень многое, слишком многое. К ним питали ненависть, и нужна была самая малость, чтобы произошла катастрофа.
Она случилась, когда начали появляться одарённые, лет шестьсот назад.
Победители, более ничем не сдерживаемые, даже не стали добивать остатки жречества, потому что от тех практически ничего не осталось, да и выжили в основном пацифисты. Одарённые начали золотой век. Всестороннее развитие, активное восстановление после трёхсот лет войны, построение новых государств.
Золотой век продлился почти двести лет. Победители, рыцари первого поколения, прожили, кто больше, кто меньше, но в среднем около пятидесяти лет. Измотанные войной, искалеченные, несмотря на всю свою силу, они были не вечны. Рыцари второй волны по рассказам отцов и матерей знали об ужасах Тёмных веков. Третье поколение знало о войне только в пересказах пересказов, на них закончился золотой век.
Четвёртое поколение начало новые войны, ища славы уже для себя. Правда, не такие большие и всеразрушающие войны, как в прошлом.
Новые войны одарённых обходились без огромных войск. Когда один съехавший с катушек рыцарь способен раскатать в пыль небольшое государство — какой толк от армий? Ко всеобщему счастью таких были единицы.
Прогресс замер, забуксовал. Население, обеспеченное и лелеемое двести лет, и благодаря этому выросшее в несколько раз, в сравнении с населением до Тёмных веков, оказалось никому больше не нужным. Страны находились в перманентном состоянии холодной войны, стычки рыцарей, причём со смертельным исходом, — норма.
Я посмотрел в сторону стен Высокого Города. Где-то там, за стеной, дворцы знатных семей, и живущий в достатке народ. Нам показали картины: контраст пугающий. В районах, где я родился и рос, вся застройка — безликие серые дома с гладкими стенами без намёка на облицовку. А там, за стеной, ровные, красивые улочки, зелёные насаждения, парки, фонтаны, скульптуры, красивые дома. И плевать, в общем-то, что мне вся эта внешняя атрибутика.
Но я никак не могу осознать, что вся моя жизнь стоит меньше, чем обед в летнем ресторанчике Верхнего Города. Вся моя жизнь, все прожитые годы, моя работа на маленьком заводе, всё, что я заработал и потратил. Парочка молодых одарённых, сходив сегодня на свидание, потратит столько, что мне хватит от пуза питаться и хорошо одеваться лет пять.
Я перевёл взгляд на другую часть города. Отсюда было видно теплицы, точнее, только верхушки тепличных комплексов. Одарённые выращивали там продукты для Верхнего города. Пять урожаев в год. В Верхнем городе легко выбрасывают недостаточно свежие овощи. А я ещё не забыл, как медленно сходил с ума от голода, никогда не забывал. А за пределами городских стен, где-то там, в полях крестьяне работают практически так же, как шестьсот лет назад.
Одарённые знают, что любого практически человека можно наделить даром, сделать Посвящённым. Но запрещают храмам иметь больше определённого количества учеников. Охраняют свою монополию.