Крылья для Ангела

Попова Елена

Многие изменились за год: кто-то перекрасил волосы, кто-то подстригся, кто-то отрастил бороду. У Коли скоро появится ребенок.

Я поняла, как много не знала о тех, с кем училась, дружила много лет. Как будто я долго спала, а в это время вокруг моей маленькой квартирки бурлила жизнь.

Ребята рассказывали о том, кто куда поступил и как прошел первый учебный год. Я слушала разные истории, ела мороженое, уверяя Дашу, что не голодна, а на самом деле пускала слюнки, глядя на различные закуски, которыми был завален стол.

С удовольствием

съела бы роллов или салатик, но не хотелось, чтобы подруга много платила за меня, поэтому довольствовалась самым недорогим, что было в меню.

Часто поглядывала на входную дверь, и всякий раз, когда она открывалась, мое тело напрягалось, ладошки потели, но когда видела незнакомого человека, а не Богдана, возвращалась в нормальное состояние.

– Лина, а где ты учишься? Наверное, на бесплатном? – спросила Маша Сергеева.

– Еще бы! С ее мозгами на платном делать нечего! – подхватила Кудряшова, которая в школе была влюблена в Богдана.

На меня уставилось пятнадцать пар глаз. Я немного покраснела от смущения, прокашлялась и ответила очень кратко:

– Я не поступала. Сейчас для меня важнее работа.

– Да ладно? – вытянула лицо Кудряшова. – Ты же закончила с отличием, на английском шпарила, как на родном. Да тебя в любой вуз с руками и ногами возьмут! – Кудряшова хитро прищурилась. – Или… подожди… небось, работа такая высокооплачиваемая, что можно и на учёбу забить?

Кудряшова вечно сует свой длинный нос в чужую жизнь. Ей только дай повод задеть меня!

– Восемь триста! – громко ответила я, пристально глядя на нее. – Столько получают санитарки в больнице. Еще будут вопросы?

Кудряшова опустила глаза. За столом повисло неловкое молчание, в котором я была виновата. Может, мои одноклассники утратили дар речи от моего грубого тона, но что поделать, если любое вмешательство в мое личное пространство теперь вызывало неконтролируемую агрессию?

– Кхе, кхе… – громко сказала Даша и покосилась на меня. – Думаю, никому не нужно объяснять, почему Лина вынуждена работать, а не учиться? Предлагаю закрыть тему и послушать, например… – Даша обвела взглядом народ. – Коль! – воскликнула она, глядя на Полыскина. – Кого ждете, мальчика или девочку?

У Дашки всегда мастерски получалось сгладить любую обстановку. Казалось, уже через пять минут все благополучно забыли о нашем диалоге с Кудряшовой, за столом снова звучал смех, веселые рассказы сыпались из уст каждого, ребята вспоминали разные случаи из нашей школьной жизни. Практически в каждой истории звучало мое имя, и я погрузилась в прошлое, в котором мне было очень легко и комфортно.

Там было всё как раньше: я веселая, всегда за любой кипиш, окруженная большой компанией девчонок и парней, общительная и… красивая.

Потом Коля достал фотоаппарат и начал фоткать всех сидящих за столом – и по парам, и по отдельности, затем мы встали поближе друг к другу на фоне мигающих огоньков, висящих над барной стойкой.

Мы сели обратно за

стол. Кто-то из ребят догадался позвонить нашей классной, и мы дружно разговаривали с ней по громкой связи, а потом Дашка неожиданно толкнула меня в плечо и прошептала:

– Смотри, кто идет.

Я перевела взгляд на дорожку между столиков и застыла с ложкой мороженого в руке: подпрыгивающая походка, кепка, отодвинутая на затылок, белая майка с Микки Маусом, показывающим фак, рваные джинсовые шорты, белые кеды «Адидас», и, как всегда, широченная улыбка на лице. Вот он, Богдан Князев!

Глава 3

Трое парней, которые дружили с Богданом в школе, выскочили из-за стола и побежали ему навстречу. Раздались радостные возгласы, хлопки рукопожатий. А я не знала, куда себя девать от волнения.

Поправила волосы, положила руки на стол, убрала под стол, снова достала их, взяла салфетку, начала теребить ее.

– Спокойно, спокойно, – почти не шевеля губами, проговорила Дашка. – Держи спинку прямо, нос – выше. Ты – уверенная в себе девушка, у которой всё прекрасно.

– Постараюсь, – прерывисто выдохнула я.

Богдан подошел к столу, со всеми поздоровался, его взгляд упал на меня (я точно это видела, так как с замиранием сердца ждала, когда он меня заметит, и не поняла, почему он так бегло взглянул). Не улыбнулся, не помахал рукой, словно он посмотрел на пустой стул.

Когда Богдан сел за стол, его тут же засыпали вопросами о его учебе и жизни в столице. А я хотела провалиться сквозь землю.

Ведь все в школе знали, что мы встречались, и теперь наблюдали за моей реакцией на его появление. Моя персона снова была в центре внимания, чего я категорически не любила.

Богдан с московским акцентом красочно рассказывал об учебе в институте, о том, как ему нравится жить в московской квартире с красивым видом на город, о новенькой «Тойоте», которую ему недавно купили.

Я пыталась заставить себя улыбаться, сделать равнодушный вид, но не смогла. Одно его появление возродило в моей памяти миллион фрагментов – от нашего первого поцелуя до его ухода из моей больничной палаты.

Наши взгляды пересеклись еще несколько раз, но в его глазах кроме равнодушия и холода ничего не было.

Совсем ничего. Даже м-а-аленького огонька.

Еще год назад мы бы вместе вошли в этот бар, держась за руки, я бы точно полвечера просидела у него на коленях, и мы бы бесконечно целовались, целовались, целовались… А друзья говорили бы, какая мы красивая пара.

– Не, ну он, конечно, всегда носил корону на голове, но чтобы вот так вот прилюдно игнорировать бывшую девушку… – тихо возмущалась Дашка. – Как будто вы чужие друг другу люди.

Подруга заказала мне мохито, и я была не против, несмотря на то, что к алкоголю, как и к курению, относилась негативно. Выпила его залпом, и, знаете, стало легче. С плеч как будто сняли что-то тяжелое, тело расслабилось, мозг – тоже.