Крылья нетопыря. Часть II. Трон из костей
Шрифт:
Туман тем временем всё поднимался. Сначала он скрывал только ступни, облачённые в тонкую кожу сапог, теперь поднимался выше колен. Вдалеке какие-то птицы заверещали ужасными голосами, которые временами напоминали человеческий крик.
Добронрав решил, что посмотрел уже достаточно и с него хватит. Мальчишка сначала попятился, не отрывая взгляда от тёмной чащи впереди, потом круто развернулся и быстро пошёл, почти побежал в ту сторону, откуда явился. На ходу он постоянно оглядывался, отчего спотыкался и едва не падал. Дыхание сбилось. Парень то и дело рукавом стирал со лба пот, от которого уже щипало глаза.
Листва
Наконец туман поднялся выше головы и заключил мальчишку в почти непроглядный белый кокон, откуда можно было увидеть только смутные очертания ближайших деревьев. Что делало их ещё зловещее.
Над головой пронеслось что-то тёмное.
Добронрав пригнулся, обхватив голову руками, тварь пролетела мимо и исчезла в тумане. Со всех сторон что-то ухало и квакало. Вдалеке показались какие-то зеленоватые огоньки, которые медленно парили и исчезали в серовато-белой хмари. Дубрава будто наполнилась жизнью, сама стала ею, воплотившись неведомым, непостижимым существом.
Если бы подул пусть слабый ветерок, он бы хоть немного развеял туман, и тогда Добронрав смог бы что-нибудь разглядеть. Но здесь, среди густой поросли дубов, непролазных засек из кустов и прелого валежника, ему неоткуда было взяться.
Вдалеке снова кто-то истошно завизжал. Потом вопль сменился ужасающей какофонией безумного смеха разных голосов, а потом превратился в плач. От него у Добронрава кровь стыла в жилах.
Он пробирался вперёд медленно, осторожно, шарил руками перед собой, чтобы сослепу на что-нибудь не наткнуться, на ветку, например, и не выколоть себе глаз. Было холодно, но вся рубаха Добронрава насквозь промокла от пота и противно липла к телу. Он так сосредоточился на опасностях, подстерегавших сверху, что почти не смотрел под ноги. И споткнувшись о высокий корень, растянулся во весь рост.
Судя по звуку, кто-то носился мимо, то справа, то слева. А то казалось, что и вовсе за спиной, над самым ухом. Мальчишка уже был даже рад, что туман скрывает от него нечто, способное издавать такие звуки и так быстро бегать.
Добронрав поднялся на четвереньки и прополз так несколько шагов, пока из тумана медленно и плавно не выплыл могучий шершавый ствол. Тогда мальчишка развернулся и прижался к нему спиной. Взгляд метался из стороны в сторону.
Внезапно ему показалось какое-то движение справа. Поворачиваться туда было слишком страшно, поэтому Добронрав присматривался, насколько позволяло боковое зрение.
Через какое-то время парень понял, что там действительно кто-то есть. Он таится, скрытый ватными завихрениями тумана, и ждёт. Или медленно подбирается всё ближе.
Добронрав стиснул зубы, чтобы не закричать. Он понимал, что даже если там действительно кто-то есть, а это, без сомнения, было так, то, возможно, этот кто-то так же плохо видит его – Добронрава – или пока не видит совсем. И поддавшись страху, мальчишка мог выдать себя криком с головой.
Время тянулось ужасно медленно. Добронрав до боли напрягал глаза, чтобы увидеть, кто же прячется за сероватой завесой. И есть ли там вообще хоть кто-то, или это всё-таки воображение играет с ним злые шутки.
Добронрав не понял, в какой момент, но вдруг из тумана стало проступать лицо. Это была девушка. Круглолицая, прямой нос, выразительные губы. Скоро мальчишка смог лучше разглядеть огромные глаза глубокого изумрудного цвета.
Девица в ужасе, но с интересом рассматривала парня, и у Добронрава отлегло от сердца – это не алконост. Всем известно, что алконосты – это огромные птицы с чёрным оперением и человеческой головой. И ещё алконосты все мужчины. По крайней мере, про женщин-алконостов никто не рассказывал. А это была просто девчонка, которая каким-то образом, скорее всего, случайно, попала в дубраву вещих птиц и заблудилась.
Добронрав выдохнул с облегчением и улыбнулся. Он сам не ожидал, но улыбка вышла совершенно искренняя – такая красивая была незнакомка, что при взгляде на неё улыбка так и просилась на губы.
Сообразив, что её разглядывают, девушка отступила назад и вновь почти скрылась в тумане. Она медленно обходила Добронрава по широкой дуге, ни на миг не отрывая взгляд. Шла она как-то странно, слегка подпрыгивая, как будто у неё что-то с ногой. Возможно, девица была ранена.
Парень разлепил непослушные губы. Он хотел спросить, верно ли, что она тоже заблудилась. Может, её надо как-то успокоить. Но так и не смог вымолвить ни слова. Всё это время Добронрав сидел абсолютно неподвижно – боялся спугнуть незнакомку.
Видимо, это помогло, поскольку девушка отважилась выйти на несколько шагов вперёд. Прекрасные изумрудные глаза снова обрели чёткость. Вместе с ними из тумана плавно проступила высокая красивая грудь, которая почему-то была голой, и нежные плечи.
Взгляд парня заметался между двумя соблазнительными холмиками. Во рту тотчас пересохло, и мальчишка облизал губы языком, который показался шершавым, как наждак.
Девушка сделала ещё один шаг, и Добронрав вдруг понял, что изящные плечи плавно переходят в большие сизые крылья, а под грудью постепенно пробиваются и уходят ниже перья такого же цвета.
Внутри у Добронрава всё оборвалось. Он покрылся потом ещё сильнее прежнего и задрожал. Мальчишка вжался спиной в шершавую кору дуба и продолжал давить, как будто надеялся провалиться сквозь него.
Это была сирин.
Она словно почувствовала его страх и приблизилась ещё на несколько шагов. Добронрав увидел мощные птичьи ноги, четырёхпалую ступню и загнутые когти на пальцах. Он вдруг явственно представил себе, каково будет ощутить их на собственной шее, и в горле застрял ком.
Сирин прищурилась и чуть склонила голову набок. Нахмурилась.
– Ты боишься? – пропела она сладким голоском, чудеснее которого Добронрав ничего в своей жизни не слышал.
Мальчишка решил, что нет смысла врать, и кивнул.
– Меня?
– Да, – выдохнул он, всё сильнее вжимаясь в дерево. Отчего спина и затылок уже начинали болеть.
Сирин хихикнула, как обычная озорная девчонка. Совершенно неожиданно это немного успокоило Добронрава. Какого дедера какая-то девка над ним смеётся? Даже будь она трижды волшебной птицей, всё равно, как она смеет? Он – сын знатного боярина! Да не где-нибудь, а в самом Лихоборе! Поэтому парень нахмурился и наконец оторвал спину от дуба.