Крылья ночи
Шрифт:
Прочитала ли Ольга это письмо? Наверняка прочитала. Мелани представить себе не могла, чтобы мисс Ньюсон поступила благородно и отказалась даже взглянуть на послание, адресованное сопернице.
Мысль о том, что Ольга была здесь, видела изменения, произошедшие в комнате, и узнала о небольшом запасе наличных в стене, расстроило девушку. Полностью выбитая из колеи пронырливостью управляющей, она почувствовала, что сон окончательно покинул ее, и направилась вниз, посмотреть, не вернулась ли Сандра, отправившаяся с визитом к своим новым греческим друзьям. Но комната подруги оказалась пустой. Слишком взволнованная, чтобы читать или слушать радио в квартирке приятельницы, Мелани спустилась в сад, в тот его уголок, который был выделен для служащих гостиницы.
Луна была на ущербе, но ночь, теплая и благоухающая, сияла звездами и баловала прохладным бризом с моря. Мисс Роусон села в одно из кресел и задумалась о внезапном Ольгином визите. Какую цель преследовала ее начальница? Она сегодня утром пригрозила разделаться с непокорной служанкой, и ее любопытство этим вечером наверняка было вызвано надеждой найти в каморке нечто компрометирующие соперницу, о чем она могла бы доложить Леону. "Если так, тогда я обречена", — подумала Мелани, предчувствуя неприятности. Впереди маячила перспектива вновь оправдываться перед боссом и давать ему объяснения по поводу преобразившейся комнаты и спрятанных денег.
С той стороны дороги доносились веселые звуки бузуки, и Мелани представила себе группу мужчин, рука в руке, плечо к плечу, исполнявших замысловатый пентозали, танец, в котором греки демонстрируют одновременно и свою грацию, и телесную силу, поскольку пентозали традиционно был боевым танцем.
Внезапно ее внимание переключилось на другие звуки, раздающиеся поблизости. Это были чьи-то шаги по террасе по другую сторону олеандров. Внезапно они смолкли, и мисс Роусон, подняв глаза, увидела Леона, смотревшего в ее сторону поверх живой изгороди. Она сидела в тени, и он мог различить лишь смутный силуэт в темноте.
— Мелани? Это ты?
— Да.
Пульс ее участился от страха, когда мужчина подошел к калитке и вошел в сад. Видел ли он уже Ольгу? Знает ли о преобразившейся комнате и о тайнике?
— Могу я к тебе присоединиться? — Его слова ошеломили девушку, и она пробормотала в замешательстве:
— Да, к-конечно.
Леонардос сел лицом к свету, падавшему из окон отеля. Мелани спокойно смотрела на него, придя к заключению, что он еще ничего не узнал от Ольги Ньюсон.
— Моя мама рассказала мне о грубом обращении с тобой управляющей сегодня утром, — начал он без предисловий. — Я поговорил об этом с мисс Ньюсон, и не думаю, что она будет в дальнейшем проявлять подобную несдержанность.
Голос его был холоден и бесстрастен, не содержал даже намека на извинения. Девушка рассматривала черты его лица — классические черты липа грека, благородные и жестокие, дышащие скрытой силой, которую знаменитые скульпторы древности искусно и тонко воплотили в мраморных статуях богов — олимпийцев.
Мелани не стала комментировать слова Леонардоса. Минуты проходили в молчании, и с каждым мгновением она ощущала все большее стеснение в его присутствии. Казалось странным, что Леон сам пришел побеседовать с ней и по-прежнему сидит рядом в этом небольшом уголке сада, отведенном для персонала. Правда, он стал гораздо больше ее уважать со времени того самого ужасного для Элени происшествия, но все еще продолжал относиться к мисс Роусон как к своей служащей — прислуге, как он однажды назвал ее, желая унизить.
— Думаю, мне пора домой, — чувствуя неловкость, сказала она. — Я просто спустилась глотнуть свежего воздуха перед сном.
— А я навязал тебе свое общество и помешал отдыхать, — произнес мужчина, и теперь его голос звучал виновато. — Вероятно, ты предпочла бы побыть одна?
Девушка удивленно уставилась на него. Леон хочет остаться с ней? Это казалось невероятным, и все же — зачем он вообще появился здесь? Мелани захлестнули воспоминания, и, как будто и не было долгих лет разлуки, она мысленно вновь оказалась в его объятиях, испуганная и одновременно взволнованная силой его страсти. И внезапно она потрясенно осознала, что критянин оставался единственным мужчиной, близость с которым она отчетливо могла вообразить, принадлежа ему и телом, и душой. А все ее опасения были порождены страхом, что он захочет ее соблазнить, а она не сможет устоять против его обаяния. Но Леон всегда оставался благородным. Тогда мисс Роусон еще не знала, что греки, позволяющие себе порой заводить любовные интрижки, никогда не будут посягать на непорочность своей нареченной, поскольку, по их обычаям, невеста должна быть целомудренной до свадьбы. И это правило распространялось на любую девушку, которую житель Греции мог выбрать себе в жены.
— Нет, ты не помешал. Я… я не… — Мелани оборвала фразу и покраснела, понимая, что едва не попросила бывшего жениха остаться.
Леон повернул голову и посмотрел прямо в ее глаза. Заметив ее смущение, он слегка улыбнулся, и девушка испугалась, что он прочтет ее мысли, — таким пристальным был его взгляд.
— Да? Продолжай, пожалуйста.
— Я хотела сказать, что тебе не нужно уходить.
Это было самое напряженное мгновение в жизни Мелани. Даже воздух казался наэлектризованным. Сидя под звездным небом, в саду, благоухающем ароматами экзотических растений, и ощущая легкие прикосновения свежего ветерка на своем лице, мисс Роусон наконец позволила рухнуть тому барьеру, которым она бессознательно отгородилась от своих истинных чувств.
Какой дурой она была, отказавшись от него! Да, теперь она честно призналась себе в этом, согласившись с Сандрой. Семь лет… Эти семь лет она могла быть женой Леона, и сейчас у них была бы семья… Девушка остановила стремительный бег своих мыслей. Нет, теперь невозможно оценить, что она потеряла, и бесполезно об этом размышлять. Природа несправедлива к нам, как заметила мадам Ангели.
Она дает нам мудрость только тогда, когда мы успели уже наделать кучу собственных ошибок.
— Значит, мне не нужно уходить? — произнес мужчина, повторив ее слова и только усилив ее волнение. Мелани беспокойно пошевелилась. — Ты хочешь, чтобы я остался?
Она покачала головой, не в состоянии произнести ни слова. Звуки базуки стали громче, слова песни сопровождались смехом. Поблизости на деревьях стрекотали цикады. С моря все еще дул бриз, принося с собой ароматы усыпанных цветами садов, сквозь которые он проносился на своем пути. Само море теперь казалось не бескрайним бирюзовым пространством, а темной колышущейся массой, сливающейся на горизонте с небом.
Внезапно девушке стало ясно, что Леон ждет ответа на свой вопрос. Она хотела, чтобы он остался… Она больше всего на свете желала быть с ним рядом, но боялась сказать ему об этом. Летели минуты, и она все больше теряла уверенность в себе.