Крылья страха
Шрифт:
– Такое огромное! – в голосе прозвучал ужас.
– Да нет, по-моему, оно не такое уж и большое…
– Ой, Генри, оно идет прямо на нас. Оно… Это же… Да это таракан с какой-то штукой на спине! Генри! Он без головы! Как же он ходит? Генри! Генри, сделай что-нибудь!
– Успокойся, дорогая.
– Все-таки, что у него на спине?
– Похоже…
– Это тоже… не может быть, у него нет ног… И все-таки, господи, он еще и перевернут! – женщина кричала от ужаса. – Нет, не может быть! Ну, пожалуйста. Только не это… СИЛЬВИЯ присоединена
Юля выключила радиоприемник. «Маразм. Какие еще тараканы?»
«Я серьезно обеспокоен твоим здоровьем…» – она словно уже слышала голос Крымова.
Она позвонила Щукиной:
– Надя? Очень тебя прошу, немедленно включи радио и послушай местную программу… С девяти до половины одиннадцатого она перекрывает первую. Слушай внимательно все, что касается тараканов. А я тебе потом перезвоню.
Положила трубку и схватилась за сердце. Но не от того, что она заболело, скорее по привычке, чтобы попытаться хотя бы так успокоить бившуюся в груди, словно запутавшуюся в силках абсурда птицу. Слишком много произошло в последнее время удивительных событий, объяснение которым она вряд ли найдет с таким арсеналом комплексов, страхов и видений…
Юля открыла блокнот и набросала план на сегодняшний день:
1. Похороны Садовниковых; ЗОРИН, Дианова, Гусарова, Мазанова, Канабеева, Лиза, «блондин»…
2. Похороны Соболева, Полина – увезти домой, спрятать;
3. Валя Кротова – поговорить;
4. Радио – что это за тараканы?
5. Старая квартира Лоры Садовниковой (в девичестве Казариной);
6. Изотов – встретиться с его вдовой и поговорить;
7. Сырцов – почему продает имущество?
8. Полина – кто у нее проживал, какая женщина?
9. Ломов – извиниться за вчерашнее, показать фотографию с тортом Наде;
10. Магнитофонная запись разговора Крымова с Сергеем Садовниковым за день до смерти последнего;
11. Отпечатки пальцев на ВСЕХ авиабилетах;
12. Лиза Гейко (в девичестве Казарина) – спросить, зачем ей понадобилось продавать драгоценности Лоры;
13. Спросить у Игоря, как там дела у Сотниковых и что нового он узнал о Рите Басс.
«Ничего себе планчик!»
Затем снова позвонила Наде.
– Ну что, успела послушать этот бред про тараканов?
– Успела чуть-чуть, а что?
– А то, что я было подумала, будто у меня не все в порядке с головой.
– А-а, вон оно что… И часто ты мне теперь будешь звонить, чтобы выяснить сей любопытный вопрос?
– Думаю, что да… – Юля снова вспомнила о вечернем визите «Лоры Садовниковой». И как бы ей ни хотелось рассказать об этом Щукиной, мысль о том, что ее сначала будут жалеть, а потом и вовсе упекут куда следует, остановила Юлю. – Надечка, ты там работаешь или как? У тебя есть что-нибудь для меня?
– Приедешь, тогда расскажу и покажу… Я по тебе соскучилась, в конце-то концов… И вообще, ты собираешься везти меня на кладбище?
– А не рановато?
– Нам к двенадцати. Это
– Кого-кого? – не поняла Юля.
– Перебежчики – это те, кто будет бегать от могилы к могиле, то есть люди, которым были дороги ныне покойные Садовниковы и Соболев… Это как в математике – общие знаменатели. Глядишь, что-нибудь интересное и проявится.
– Так и скажи, что хочешь посмотреть на Полину… Ведь она была любовницей Сергея Садовникова и сестрой Соболева. Бедняжка, у нее сейчас тяжелые дни… Столько потерь сразу…
– Послушай, что-то я сбилась с мысли. Что ты там хотела меня спросить насчет тараканов?
– Надя, пожалуйста, позвони на наше местное радио и выясни, что за бредовую постановку мы с тобой слушали сегодня утром… Может, ты еще не поняла, но ведь именно часть этого текста была написана на листке, который прилип к подошве твоей Норы.
– О господи! Какая же я бестолковая! А ведь я чувствовала, что я уже что-то слышала про этого таракана, а вот где – никак не могла понять.
– Ты позвонишь? Узнаешь?
– Конечно, сейчас же… Ну так что, ты заедешь за мной?
– Заеду. А разве Шубин с Крымовым не собираются?
– Твой Крымов сейчас, я так думаю, помогает Полине с похоронами. Он звонил, просил передать тебе привет и свои извинения.
– Он что, так и будет теперь до скончания века передавать мне свои извинения? Передай ему, что я в его извинениях и тем более в раскаянии не нуждаюсь. Я вполне обхожусь и без них. У него голос был хотя бы трезвый?
– Вроде трезвый… Трудно определить по телефону.
– А где Игорек? Вот уж по ком я соскучилась!
– Он тоже недавно звонил, говорит, что приготовил для тебя «бомбу»…
– Отлично… Он тоже будет на кладбище?
– Он будет минут через пять у меня в приемной и даже попросил меня вскипятить чаю. Так что подъезжай, а то скоро забудешь дорогу на работу. Заодно расскажешь мне, как у тебя обстоят дела на личном фронте.
– Хорошо, а ты мне расскажешь про свои.
Но поговорить о личном им не удалось, потому что Юля появилась в приемной лишь в половине двенадцатого. Ровно минуту спустя после ее разговора с Надей к ней совершенно неожиданно приехал Ломов. Первым делом он поинтересовался ее самочувствием.
– Спасибо. Вы извините меня за вчерашнее, но я так хотела спать.
– Ну что ты, девочка… Хороший сон – признак здоровья. Я заехал к тебе, потому что не уверен, что смогу встретиться с тобой сегодня вечером. У меня накопилось много дел, возможно, я уеду в Москву, но это еще неточно. Понимаешь, я постоянно думаю о тебе… – Он говорил, волнуясь, с придыханием, а рука его крепко держала Юлину руку. – Скажи, а ты… ты обо мне хотя бы немного думаешь?