Крылья Урагана
Шрифт:
Гэредис с испугом отпрянул, и Фаррен усмехнулся, заметив это.
— Осторожно, а не то я ошибусь, и ты всю оставшуюся жизнь проскачешь жабой.
Катится повозка, Колесики скрипят, Что везет повозка, О том не говорят. Колесо болтайся, Колесо качнись, КолесоС этими словами Фаррен отодрал у игрушечной повозки одно из колесиков.
Ничего не произошло.
Но снаружи колесо настоящей ассенизационной повозки с жалобным скрипом слетело с оси.
Подвода накренилась, и сержант Пэтрис вскрикнул. Через миг она рухнула набок, выплеснув густую коричневую волну, с головой накрывшую офицера.
Тот попытался убежать, но тут отвалилось второе колесо, и его снова обдало зловонной жижей.
Высыпавшие из своих бараков на крики курсанты торжествующе завопили, сгибаясь пополам от хохота.
— Просто чудо! — сказал Хэл, торжественно взяв Фаррена за уши и поцеловав его.
— Отвали! — пискнул Мария.
— Так ты действительно колдун! — сказал Эв Ларнелл.
— Теперь мы всю ночь будем все это убирать, — сказал Рэй. — Но я ни на минуту об этом не пожалею.
— Разрешите обратиться, сержант? — спросил Хэл у Ти, замещавшего Пэтриса в его отсутствие.
— Обращайтесь.
— Вы же приписаны к нашей группе, верно?
— Да.
— Но я не помню, чтобы вы хоть раз вели занятия, если не считать утренней пробежки раз в неделю.
— Да.
— Можно узнать почему?
Ти улыбнулся улыбкой кота, скрывающего множество секретов, и ничего не ответил.
— Я тоже хотел бы кое-что у вас узнать, Кэйлис.
— Да, сержант.
— У вас есть какие-то соображения относительно того, как с бедным сержантом Пэтрисом мог произойти тот несчастный случай?
— Никак нет, сержант.
— Так я и думал. И никто другой тоже не знает. — Ти улыбнулся, и его худое, похожее на череп лицо стало почти дружелюбным.
— Возвращайтесь к своим товарищам, юный сержант. Скоро вечернее занятие.
Хэл, поняв, что никакого ответа на свой вопрос не получит, отсалютовал и удалился.
Возможный ответ пришел к нему на бегу: как высокопоставленный офицер не станет без веских на то причин рассказывать о том, где был, так, должно быть, обстояли дела и с сержантом.
Неужели Ти понимал, какая липа вся эта школа, и не хотел брать на себя ответственность за этот балаган?
Некоторые курсанты взяли привычку между вечерней поверкой и отбоем сидеть за бараками, на тихой поляне, — если позволяла погода. Там можно было поболтать о событиях дня, попытаться решить, увидят ли они вообще когда-нибудь живого дракона, не говоря уже о том, чтобы полетать на нем.
Поскольку осень уже плавно перетекала в зиму, многие прихватывали
Однажды вечером все отправились спать, кроме Хэла и Сэслик.
Было тихо и ясно, ночной воздух дышал холодом, и они обнаружили, что совершенно естественным образом сидят, прижавшись друг к другу и глядя на почти полную луну.
— Представь себе, — тихонько сказала Сэслик, — что где-нибудь в Роче такие же парень и девушка, как мы, всадники на драконах, сейчас сидят и смотрят на эту луну... Интересно, о чем они думают? О чем-нибудь романтическом?
Хэл тоже думал о рочийцах, за тем лишь исключением, что его мысли крутились, скорее, вокруг нескольких появившихся у него идей относительно того, как можно убивать рочийских всадников — какого бы пола они ни были.
— Ну конечно, — поспешно согласился он. — Всякие романтические мечты, и, например, о том, чтобы... м-м... танцевать под луной, и...
Голос у него сорвался, и он обнаружил, что смотрит прямо в ее глаза, до краев полные лунным светом.
Ему мгновенно захотелось поцеловать ее, и он потянулся к ней, а ее губы чуть приоткрылись, но тут у них над ухом послышалось вкрадчивое:
— Ах, до чего же трогательно!
Хэл вихрем обернулся и увидел сержанта Пэтриса, бесшумно подкравшегося к ним на четвереньках.
— Значит, у нас осталась еще уйма сил, не так ли, на то, чтобы заниматься тут всяким непотребством, вместо того чтобы лежать в кроватках, как подобает хорошим мальчикам и девочкам?
— Э-э...
— Встать! Смирно! Шагом марш! Они повиновались.
— Полагаю, раз вы полны сил, то не откажетесь от поручения? Раз уж вы все равно не желаете спать ночью?
— Э-э... — выдавил Хэл.
— Что, вы уже починили ассенизационную повозку, сержант? — невинно осведомилась Сэслик.
— К сожалению, нет. Только не думайте, что я отправлю вас чинить ее сейчас, поскольку здесь без шума не обойдется, а я не хочу, чтобы сон ваших товарищей был потревожен из-за ваших... забав. А сейчас марш переодеваться в комбинезоны, птенчики. Жду вас там, где раньше был ипподром. Там есть одна конюшня, которую уже лет сто никто не чистил.
На заре конюшня сияла такой же первозданной чистотой, как в тот день, когда ее закончили строить. Хэл и Сэслик трудились при свете фонаря, а Пэтрис время от времени заходил, чтобы приглядеть за ними.
— Вполне неплохо, — одобрил он, когда уже заиграли утреннюю побудку. — А теперь марш по своим баракам и переоденьтесь в форму. У вас есть пятнадцать минут, и не вздумайте опоздать. Да смотрите, чтобы ни от одного не разило конским навозом, как сейчас! Пятнадцать минут, а потом я запланировал для вас чудесный кросс по пересеченной местности, прежде чем позавтракать.
Двоица бросила свои метлы и поспешила к баракам, твердо зная, что никак не успеет вымыться, не говоря уж о том, чтобы одеться.