Крылья за моей спиной

Риз Екатерина

— Никого не встретил?

— Кого?

— Не знаю. Знакомых. У тебя ведь тоже много знакомых здесь.

— Никого я не встретил.

Она едва слышно хмыкнула, после чего сунула ему его же мобильный.

— Тебе звонили.

— Да? — Его палец забегал по кнопкам, и Настя решила ему задачу упростить, сообщила:

— Ирина Дроздова звонила.

Сергей глаза на неё поднял, взгляд был настороженным.

— Ты с ней говорила?

— А не должна

была? — Настя достала из пакета бутылку топлёного молока, на руке её взвесила, как перед броском. — Она собирается обвинить тебя в сексуальных домогательствах. Так что ты допрыгался, Маркелов.

— Что она собирается сделать? — Он выглядел не на шутку удивлённым.

— А что? Думаешь, не докажет?

— Тфу, Насть!

— Ты на меня не плюй, раньше надо было думать. Прежде чем к хорошему юристу под подол лезть! Или думаешь, сбагрил её бедному Кутепову, и всё шито-крыто? Девушка, недовольна, между прочим.

— Я всё решу, — процедил Сергей сквозь зубы.

— Не сомневаюсь, — съязвила Настя, и вдруг поняла: — Я, кажется, не первый раз сегодня это говорю.

После обеда появился Лер, выглядел помятым и усталым, рассказал, что ночь у него выдалась тяжёлая, дома он появился только в семь утра, и поэтому решил устроить себе выходной.

— На сегодня никаких клубов, сумасшедших барменов, ди-джеев и музыки. Полная тишина.

В итоге, вместо полной тишины и отдыха, они с Маркеловым решили выпить пива, а Настя, которой так и не удалось выяснить у мужа, что он собирается делать с угрозами бывшей любовницы, разозлилась и не сказала им ни слова, когда они собрались уходить.

— Чего-то Настёна смурная, — заметил Лер. — Поругаться успели?

Сергей в который раз оглядел старенькую, покосившуюся беседку, в которой они устроились, на заросли сирени неподалёку посмотрел, потом сделал большой глоток пива из бутылки и рукой махнул.

— Семейная жизнь, чтоб её.

Федя хмыкнул.

— Это да. Мне не рассказывай.

— Как вы здесь живёте, Федь?

— Да нормально живём. Всё, как всегда. Все переженились, детей нарожали. Андрюха Бочкин сидит, — Лер качнул головой. — Давно сидит.

— За что?

— Да там тёмная история, тачки они, что ли, угоняли, разбирали потом. Говорят, ему потом ещё за что-то добавили. Да он всегда с башкой не дружил!

— А остальные?

— Нормально вроде. Почти все здесь.

Маркелов бутылку в руке покрутил, принялся разглядывать этикетку.

— А Аверин?

Федя понимающе улыбнулся.

— Здесь. Он, правда, у жены живёт, но к мамаше частенько наезжает.

— Особенно, в последнее время, да?

Лер поскрёб заросший щетиной подбородок.

— И что я тебе должен сказать, Серёг?

— Да ничего не говори, я сам знаю.

— Ладно тебе. У тебя Настёна такая… Куда Аверину до неё? Не допрыгнет. Нет, серьёзно. — Фёдор развернулся к Сергею. — Я её как увидел, даже не сразу узнал. Королева. Бегала, вон как Вика ваша, с косичками: «Я не рыжая, я не рыжая!», а сейчас глаз не отведёшь.

Маркелов словно через силу улыбнулся.

— Да, она у меня умница.

— И красавица.

— Знаю.

— И нечего тогда лаяться. Ольга вон, покой потеряла, как её увидела. — Лер хохотнул, а Сергей заинтересовался.

— И Ольга здесь, не уехала никуда?

— Да куда она уедет? Здесь, с мужем живёт.

— Они встречались?

— Ну да. Настя не рассказывала? — Головой осуждающе качнул. — Гляжу, вы всерьёз поругались.

— Помиримся, — проговорил в сторону Маркелов.

— Хочешь, моё мнение? Раз уж сам спросил.

Сергей ухмыльнулся.

— Ну, раз уж спросил.

— Вот я и скажу. Не парься ты из-за Аверина. Столько лет ведь прошло. Да и Настька сама… Серёжа занят, у Серёжи суд, Серёжа устаёт. О чём тут можно говорить? Вы уехали тогда, и молодцы. Всё по-своему сделали, а уж кто тут обиженным остался… Санёк сам виноват, упустил. Думал, что она всю жизнь за ним бегать будет, как собачка. Как в семнадцать бегала, так и в тридцать три будет. Расслабился, а ты подсуетился.

— Я не суетился, Федь, просто так вышло.

— Да какая теперь разница?

— Никакой, — согласился Маркелов. — Надеюсь, что все также считают. — Он руку в сторону откинул, устроив её на перилах беседки, снова к бутылке приложился.

— Любопытно всем. И Сане тоже любопытно. Вы десять лет сюда носа не казали. Как уехали тогда молчком, и всё. Его тоже понять можно, он хочет знать, почему его бросили. Он ведь тогда реально башкой поехал.

Сергей взглянул с настороженностью.

— То есть?

— Ну, страдал. Пил, несколько месяцев, наверное. Мамаша его прямо за голову хваталась. Слушай, Настькины родители ещё здесь были. Не рассказывали?

Серёжа не ответил, смотрел вдаль и думал. А когда понял, что Лер от него ждёт ответа, головой покачал.

— Может, и правильно делали, что не рассказывали, — не стал спорить Фёдор. — Зачем?

— Я приезжал, когда бабушка умерла, на похороны, но мне как-то не до любопытства было. Кто, что…

— Это давно было.