Крылья
Шрифт:
– Я разведена, – сказала Кейси.
– Я знаю, знаю… Мужчины уверены, что мы будем молчать. Мой собственный муж… все кончилось тем, что я забрала детей и ушла.
– Вы ничего не понимаете.
– Я все понимаю. Когда над вами совершают насилие, вам кажется, что с этим ничего нельзя поделать. Отсюда депрессия, чувство беспомощности, – сказала Барбара. – Но рано или поздно каждый из нас вынужден посмотреть в лицо правде.
Появилась Мэлоун.
– Марти уже говорил с вами? В основном нас интересует авария, вероятно, он с нее и начнет.
– Поверните голову вправо, – велела Барбара, начиная обрабатывать шею Кейси с другой стороны. Кейси повернулась вправо.
Вошел звукооператор.
– Вот, возьмите, – сказал он, протягивая ей пластиковую коробочку со свисающим шнуром.
– Что это? – спросила Кейси.
– Смотрите направо, – попросила Барбара. – Это радиомикрофон. Потерпите еще минуту, и я помогу вам его надеть.
В сумочке, лежавшей на полу за спинкой кресла, запищал сотовый телефон.
– Выключите эту штуку! – крикнул кто-то.
Кейси протянула руку к сумочке и открыла ее.
– Это мой телефон, – сказала она.
– Ох… извините.
Кейси приложила трубку к уху.
– Эйлин принесла тебе конверт? – спросил Мардер.
– Да.
– Ты ознакомилась с его содержимым?
– Еще нет.
– Приподнимите подбородок, – велела Барбара.
– Там все документы, о которых мы говорили, – продолжал Мардер. – О решетке реверса и обо всем прочем. Там все, что может тебе потребоваться.
– Хорошо.
– Я лишь хотел быть уверенным в том, что ты пойдешь на интервью во всеоружии.
– Я готова.
– Отлично. Мы надеемся на тебя.
Кейси свернула аппарат и выключила его.
– Подбородок вверх, – повторила Барбара. – Вот так. Хорошая девочка.
Наконец с гримом было покончено, и Кейси поднялась на ноги. Барбара обмахнула ее плечи маленькой кисточкой и побрызгала волосы лаком. Потом она вместе с Кейси вышла в туалетную комнату и показала, как укладывать шнур микрофона под блузкой и лифчиком, как крепить его к лацкану. Шнур выводился из-под юбки и присоединялся к передатчику. Барбара прикрепила его к поясу Кейси и включила питание.
– Не забывайте, с этой минуты вы в эфире, – сказала она. – Окружающие слышат каждое ваше слово.
– Ясно, – отозвалась Кейси. Она привела в порядок одежду. Передатчик неприятно давил на бедро, шнур щекотал кожу. Кейси было неловко и неуютно.
Барбара повела ее в рубку, придерживая за локоть. Кейси чувствовала себя гладиатором, которого тащат на арену.
В рубке горел яркий свет, было очень жарко. Кейси проводили к столу, велев смотреть под ноги и не задевать кабели, и усадили в кресло. За ее спиной стояли две телекамеры. Еще две смотрели ей в лицо. Оператор попросил ее сдвинуть кресло на несколько сантиметров вправо. Кейси подчинилась.
Напротив Кейси Марти Рирдон самостоятельно укреплял микрофон, болтая с оператором. Потом он уселся в кресло. Он держался непринужденно и выглядел расслабленным. Посмотрев в лицо Кейси, он улыбнулся ей.
– Вам не о чем тревожиться, – сказал он. – Это проще пареной репы.
– Пошевеливайтесь, ребята, они уже в креслах. Становится жарко.
– Первая камера готова.
– Вторая камера готова.
– Звук готов.
– Давайте свет, – велела Мэлоун.
Кейси думала, что свет уже включен, но вдруг со всех сторон хлынули слепящие лучи. Кейси показалось, что она угодила в пылающую жаровню.
– Проверьте камеры, – сказала Мэлоун.
– Мы готовы.
– Все в порядке.
– Отлично, – сказала Мэлоун. – Включайте запись.
Началось интервью.
Марти Рирдон поймал взгляд Кейси, улыбнулся и широким жестом обвел помещение.
– Значит, это и есть та самая комната, в которой встречаются специалисты «Нортона», чтобы проанализировать причины аварий.
Кейси кивнула.
– И вы принимаете участие в этой работе.
– Да.
– Вы – вице-президент компании «Нортон», возглавляете отдел гарантии качества.
– Да.
– Вы работаете в компании пять лет.
– Да.
– Кажется, эту комнату называют боевой рубкой?
– Да, кое-кто называет ее именно так.
– Почему?
Кейси замялась. Она не знала, какими словами рассказать о спорах, которые вспыхивали в этой комнате, о гневных восклицаниях, которыми сопровождалась каждая попытка выяснить причину того или иного происшествия, и при этом не сказать ничего, что можно было выдернуть из контекста.
– Так уж повелось, – ответила она.
– Боевая рубка… – произнес Рирдон. – Карты, схемы, планы битв, невыносимое напряжение. Осадное положение. Можно сказать, что ваша компания, «Нортон Эйркрафт», оказалась в осадном положении. Не так ли?
– Что вы имеете в виду? – спросила Кейси.
Рирдон вскинул брови.
– ОАВП, Объединенная европейская администрация воздушных перевозок, отказывается выдать сертификат одному из ваших самолетов, N-22, утверждая, что он ненадежен.
– На самом деле самолет уже получил сертификат, однако…
– И вы собирались продать пятьдесят N-22 Китаю. Но ходят слухи, будто бы теперь и китайцы озабочены вопросами надежности вашей продукции.
Кейси пропустила выпад мимо ушей. Она заставила себя сосредоточить внимание на Рирдоне. Окружающее словно перестало для нее существовать.
– Я ничего не знаю об озабоченности китайской стороны, – сказала она.
– Но знаете о причинах, которые эту озабоченность вызывают, – подхватил Рирдон. – В начале нынешней недели произошел серьезный инцидент с N-22.