Крылья
Шрифт:
– До встречи, - кивает капитан «Прометея». – Спасибо за кофе.
– Не за что, - отмахивается Лаки и ускользает из кухни.
Как по команде, оба oборачиваемся и смотрим ему вслед. Я все еще глупо улыбаюсь. Кажется, за эти выходные улыбка приклеилась ко мне намертво.
– А наш мальчик-то вырос, – задумчиво произносит Эшли.
Поворачиваюсь к нему.
– Ты только заметил? – усмехаюсь.
– Ну-у, - протягивает гость. – Я стал это подозревать тогда, когда мы забирали его с Пандоры в прошлом году, – признается.
– Но думал, это временно.
Вздыхаю и качаю головой, отгоняя видение.
– Нет, - отвечаю. – Не временно. Лаки очень изменился, что есть,то есть, - встряхиваюсь.
– Не философствуй, – толкаю друга кулаком в плечо и отхожу к столу с кофемашиной.
– Кофе еще хочешь? – предлагаю, оборачиваясь.
Эшли поднимает руки ладонями от себя.
– Я – пасс. Лаки влил в меня целых две чашки.
Прямо-таки влил? В жизни не поверю. Просто мой сын божественно варит кофе. Ладно, сделаю вид, что поверила.
Готовлю напиток только себе, а гость снова садится за стол.
– Уже не голодный?
– уточняю, возвращаясь с чашкой.
На самом деле, вид у Риса нелучший: лицо какое-то помятое, синяки под глазами. Впрочем, если «Прометей» прибыл с задания только сегодня,то ничего удивительного.
Эшли откидывается на спинку стула и хлопает себя ладонями по животу.
– Напоен и накормлен, – комментирует.
– Ты по-прежнему хорошо готовишь.
Корчу гримасу.
– Сочту за комплимент, – oгрызаюсь шутя.
На «Прометее» служит лучший кок в мире. Именно благодаря Эрлу Кули я и начала готовить. До двадцати пяти лет я вообще была категорична в этом вопросе и подходила к плите только затем, чтобы разогреть то, что уже приготовленo другими. Так что не поверю, что Эшли восхищен моей стряпней после кулинарных шедевров Кули.
Пиликает комм.
– Извини, – бормочу, сдвигая рукав свитера.
«Приехал. Флайер на стоянке. Все живы и целы. Спокойной ночи. Люблю».
Никаких дурацких скобок, которыми мы фальшиво злоупотребляли первое время. Прямо-таки какой-то доклад: слово – точка, два слова – точка. Но мне снова становится тепло внутри только от того, что Джейс подумал, что я буду беспокоиться,и написал. И это «люблю»…
Печатаю: «Рада, что ты остался жив. Приятных снов», - и тут же отправляю, чтобы не начать перечитывать, исправлять и колебаться. Я тоже его люблю, но в ответ на признание Джейса тогда так ничего и не сказала, а переписка не лучший способ, чтобы впервые признаться человеку в любви.
Поднимаю глаза от экрана коммуникатора и натыкаюсь на удивленное лицо Риса.
– Ты сейчас так улыбалась, – произносит осторожно.
Знаю, как полная дура. Такой я себя и чувствую – влюбленной дурой. Счастливой влюбленной дурой.
Закатываю глаза.
– Не продолжай. У меня просто все хорошо. Почему бы не улыбаться?
– Хм, - тактично откликается Эшли.
Ясное дело, он знает меня как облупленную – я же Мисс Депрессия.
– Лучше молчи, - предупреждаю
– Между прoчим, у меня в руке чашка с горячим кофе, - приподнимаю ту для пущего эффекта. Эшли покладисто замолкает и даже имитирует закрытие губ на невидимую молнию. То-то же. Отпиваю кофе. Лаки, конечно, делает лучше, но этот тоже ничего. – Так чем обязаны? – спрашиваю у гостя.
– Нет, ты не подумай, я очень рада тебя видеть. Но вы же только прилетели. Тебе бы отдохнуть, выспаться, - мы не чужие, поэтому говорю прямо: – Выглядишь ты, мягко говоря, не очень.
А теперь Эшли улыбается как-то натянуто. Я бы даже сказала: вымученно.
Мне становится не по себе.
– Эш, что случилось?
Я тут бегаю, летаю, как на крыльях, улыбаюсь, веду любовную переписку, а, возможно, друг пришел ко мне за помощью.
Рис качает головой.
– Ничего такого, – обводит кухню взглядом.
– А нет чего-нибудь покрепче кофе?
?ще подозрительнее. Насколько мне известно, Рис не любитель спиртного, да и пить совершенно не умеет. Никогда не забуду, как на одном из заданий он напился и лез ко мне с поцелуями и признаниями в любви.
– Извини, - ставлю чашку и развожу руками, - алкоголь дома не держим. Крепче кофе могу предложить только ОЧЕНЬ крепкий кофе. Но скоро ночь – не советую.
– Ладно,тoгда воды можно?
– Без проблем, - встаю и иду за стаканом. Теперь я четко вижу, что что-то все же случилось: друг не просто напряжен, он расстроен. И хочет напиться – да.
– Эш, не томи, – прошу, ставя перед ним стакан с водой, а затем возвращаясь на свое прежнее место. – Что-то на «Прометее»?
– Нет, с командой все нoрмально, - губы Риса трогает улыбка, и я сразу верю, что все действительно хорошо.
– Дела, в общем-то по-прежнему. Лора и Стив опять скандалят по поводу детей: она настаивает, что пора, а он – что еще рано. Ссорятся, потом мирятся. Эрл всех утешает, Райан, Бен и Кит хохочут и язвят.
Лоре Стэнли и Стиву Кленси уже за тридцать пять, и они вместе ещё с тех самых пор, когда и я была частью экипажа «Прометея». Так что могу понять Стэнли. ? Кленси – сам еще большой ребенок, несмотря на то, что является одним из самых крутых программеров во Вселенной. Но Лора знала, с кем она в отношениях. Какие теперь могут быть претензии?
– Главное – мирятся, – отвечаю философски. Как бы то ни было, все равно не верю, что эти двое могут расстаться. – Но ты так и не ответил, что ты делаешь здесь?
Эшли барабанит пальцами по стакану, потом словно решается на что-то, выпивает воду залпом. В тишине донышко стакана со стуком встречается со столешницей.
– Мы с Кэсс разводимся, - выдает скороговоркой.
– Ого, - вырывается у меня.
Кассандра – третья жена Эшли за десять лет. Он все чего-то ищет… и не находит. У него есть дочь от первого брака. Они редко видятся, но, насколько я знаю, Рис – прекрасный отец и всегда проводит с малышкой Алекс почти все свободное время, когда возвращается на Лондор. Тем страннее то, что по прибытии Эшли помчался сюда, а не к дочери.